– Да, в этом можешь быть уверен, – подтвердил Юнатан. – Как только мы достигнем земли, мы увидим свет из Нангилимы. Мы увидим утренний свет над долинами Нангилимы. Да, потому что там теперь утро.
– Ха-ха, мы можем спрыгнуть вниз, прямо в Нангилиму! – сказал я и впервые за долгое время рассмеялся.
– Да, можем, – подтвердил Юнатан. – И как только мы достигнем земли, мы прямо пред собой увидим тропинку, которая ведёт в Долину Яблонь. А Грим и Фьялар уже стоят там и ждут нас. Нам нужно только сесть в седло, а лошади так и поскачут рысью.
– И ты совсем не будешь парализован? – спросил я.
– Нет, тогда меня покинет всё зло, и я буду таким весёлым, как никогда раньше! И ты тоже, Сухарик, ты тоже будешь тогда весёлым. Тропинка в Долину Яблонь проходит лесом. Как тебе кажется, хорошо будет нам – тебе и мне – ехать там верхом под лучами утреннего солнца?
– Хорошо! – согласился я и снова засмеялся.
– И торопиться нам никуда не надо, – продолжал Юнатан. – Мы можем искупаться в каком-нибудь маленьком озерце, если захотим. Мы всё равно поспеем в Долину Яблонь ещё до того, как у Маттиаса сварится для нас похлёбка.
– Как он обрадуется, когда мы явимся! – сказал я.
Но потом меня словно кто-то ударил дубинкой. Грим и Фьялар, как мог Юнатан подумать, что мы возьмём их с собой в Нангилиму?
– Как ты мог сказать, что они уже стоят и ждут нас? Они ведь лежат там, на скале, и спят.
– Они не спят, Сухарик! Они мертвы. От огня Катлы. То, что ты видишь там, – это лишь их оболочка. Поверь мне, Грим и Фьялар уже стоят возле тропинки, ведущей в Нангилиму, и ждут нас.
– Давай поспешим, – сказал я, – чтоб им не пришлось долго ждать.
Тогда Юнатан, взглянув на меня, улыбнулся.
– Я не могу торопиться, – сказал он. – Я не могу сдвинуться с места, ты забыл об этом?
И тут я понял, что мне нужно делать.
– Юнатан, я возьму тебя на спину, – сказал я. – Ты уже однажды сделал это для меня. А теперь я сделаю это для тебя. Ведь это только справедливо.
– Да, это не более чем справедливо, – ответил Юнатан. – Но думаешь, ты решишься на это, Сухарик Львиное Сердце?
Подойдя к крутому склону, я взглянул вниз. Было уже совсем темно. Луг едва был виден. Но бездна была такая глубокая, что кружилась голова. Если мы туда спрыгнем, то уж наверняка попадём в Нангилиму, попадём оба. Никому не придётся оставаться в одиночестве, лежать, и горевать, и плакать, и бояться.
Но это ведь не мы должны были прыгнуть. Это должен был сделать я. Юнатан сказал, что трудное дело – добраться в Нангилиму, и теперь я впервые понял почему. Как мне решиться и когда я смогу решиться на это?
«Да, если я не решусь, – подумал я, – то я всего лишь маленькая кучка дерьма, и никогда ничем другим не буду».
Я вернулся к Юнатану.
– Да, я почти готов, – сказал я.
– Маленький храбрый Сухарик! – сказал он. – Тогда мы сделаем это сейчас!
– Сначала я хочу немного посидеть с тобой, – сказал я.
– Только не очень долго, – предупредил Юнатан.
– Нет, только пока совсем не стемнеет, – сказал я. – Чтобы я ничего не видел.
И я сел рядом с ним и держал его руку, чувствуя, что он всё равно сильный и добрый и что мне нечего бояться там, где он.
И вот настала ночь, и тьма окутала Нангиялу, её горы, и реки, и земли. И я стоял у крутого обрыва вместе с Юнатаном, он цепко повис на мне, обхватив руками мою шею, и я чувствовал, как он сзади дышит мне в ухо. Он дышал совершенно спокойно. Не то что я! Юнатан, брат мой, почему я не такой же храбрый, как ты?
Я не видел пропасти под ногами, но я знал, что она есть. И мне нужно было лишь сделать один-единственный шаг в темноту, и всё будет кончено. Всё произойдёт так быстро!
– Сухарик Львиное Сердце, – сказал Юнатан, – ты боишься?
– Нет… да, я боюсь! Но я всё-таки сделаю это, Юнатан, я сделаю это сейчас же… сейчас же… а потом я никогда больше не буду бояться. Никогда больше не бу…
О, Нангилима! Да, Юнатан, да, я вижу свет! Я вижу свет!
