– Лара Джин, просто скажи, где ты была, – нетерпеливо говорит Китти.
Папа бросает на нее обвинительный взгляд.
– Китти, ты знала, куда она поехала?
– Я поклялась не говорить!
Прежде чем он успевает ответить, я говорю:
– Я была в Северной Каролине.
Папа всплескивает руками.
– В Северной Каролине! Что… зачем? Ты поехала в другой штат и даже мне не сказала? С разряженным телефоном!
Меня тошнит из-за того, что он так за меня волновался. Не знаю, почему я не позвонила. Можно было одолжить телефон. Но меня увлекли этот вечер и это место. Я не хотела думать о доме.
– Прости, – шепчу я. – Пожалуйста, пожалуйста. Мне следовало позвонить.
Он качает головой.
– Что ты делала в Северной Каролине?
– Я поехала посмотреть, потому что… – Я медлю. Скажу – и это станет реальностью. – Меня приняли в университет Северной Каролины.
У папы расширяются глаза.
– Что? Это… это замечательно. Но как же Уильяма и Мэри?
Я с улыбкой пожимаю плечами.
Трина с возгласом вскакивает с дивана, роняя фланелевый плед и чуть не падая. Папа сгребает меня в объятия, и Трина к нам присоединяется.
– Господи, Лара Джин! – говорит она, хлопая меня по спине. – Ты будешь «Тар Хилз»!
– Я рад, что ты довольна, – говорит папа, стирая слезинку с глаз. – Пока еще сержусь, что не позвонила. Но очень рад.
– Значит, ты пойдешь туда? – спрашивает Китти, сидящая на лестнице.
Я оглядываюсь и с неуверенной улыбкой отвечаю:
– Да, пойду.
Мы с Питером что-нибудь придумаем.
Я рассказываю все подробности: про концерт в «Кошачьей колыбельке», про буррито в «Космическом баре», про Старый колодец. Трина делает попкорн, и мы ложимся спать почти на рассвете. Когда папа уходит в спальню, Трина шепчет:
– Твой папа за одну ночь состарился на десять лет. Посмотри на него. Ему трость нужна. Из-за тебя я выхожу замуж за старика.
Мы обе смеемся и не можем остановиться. Наверное, сходим с ума из-за бессонной ночи. Трина переворачивается на спину и дергает ногами в воздухе от смеха. Китти, заснувшая на диване, просыпается и спрашивает: «Что смешного?», отчего мы смеемся еще сильнее. Папа останавливается на лестнице и качает головой.
– Вы объединяетесь против меня, – говорит он.
– Признайся, папа, ты всегда жил при матриархате. – Я посылаю ему воздушный поцелуй.
– Не надейся, что я забуду, что ты прогуляла всю ночь, не позвонив домой.
Упс. Возможно, я рано радуюсь.
– Мне правда очень жаль! – кричу я ему в спину.
Мне жаль, что я не позвонила, но совсем не жаль, что поехала.
Глава 25
ПРОСНУВШИСЬ, Я НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ВАЛЯЮСЬ В КРОВАТИ, раскинув руки и ноги буквой «Х» и потягиваясь. Вчерашний день кажется сном. Это правда? Я действительно буду учиться в Северной Каролине?
Да, да, буду! Как безумно прекрасно, что вся жизнь может измениться всего за день. Я всегда боялась перемен, но сейчас я в восторге. Теперь я вижу, какое это удовольствие – радоваться тому, в каком университете ты будешь учиться. Питер, Крис и Лукас будут учиться там, где хотели. Мое будущее казалось мне запасным вариантом, потому что так и было, хотя Уильяма и Мэри – хороший колледж. Чапел-Хилл – словно волшебная дверь, дорога за которой может привести куда угодно.
Закончив предаваться размышлениям, я смотрю на часы и обнаруживаю, что проспала весь день. Включаю телефон и вижу вчерашние пропущенные звонки и голосовые сообщения от папы и Китти. Их я удаляю, не слушая сердитый папин голос. Среди них оказывается сообщение от Питера. При виде его имени на экране у меня замирает сердце. Он присылал сообщения, спрашивал, где я. Я перезваниваю, но он не отвечает. Наверное, на тренировке. Я оставляю сообщение, приглашаю зайти, когда он вернется. Сегодня мы собирались пойти на вечеринку к Стиву Бледелу.
Я боюсь сообщать Питеру новости. Мы все спланировали, а теперь я поменяла планы. Но я же не знала, что у меня появится такая возможность. Он поймет, я уверена.
Снова развалившись на кровати, я звоню Марго по «Фейстайму»
[39]. Она идет куда-то по улице.
– Как дела? – спрашивает она.
– Знаешь, что случилось?
– Что?
– Меня взяли в университет Северной Каролины!
Она кричит и роняет телефон. К счастью, на траву. Подняв его, Марго все еще кричит.
– О господи! Это потрясающе! Лучше не бывает! Когда ты узнала?
Я перекатываюсь на живот.
– Вчера! Мы с Крис съездили туда прошлой ночью. Гоу-Гоу, это было так весело! Мы сходили на выступление группы, танцевали и кричали до хрипа. У меня до сих пор горло болит!
– Постой. Значит, ты пойдешь туда?
– Да!
Марго снова кричит, а я смеюсь.
– Какой у них кампус? – спрашивает она.
– Ну очень похож на кампус Вирджинии.
– Я слышала, что они похожи. И города – тоже. Оба либеральные, хотя Чапел-Хилл даже больше. Много великих умов. Жду не дождусь, когда можно будет посмотреть вместе с тобой на курсы! – она снова шагает куда-то. – Тебе там понравится. Мэгги Коэн, она училась на год старше меня, в восторге. Тебе стоит с ней поговорить. – Марго широко улыбается. – Вот так все и начинается, Лара Джин. Вот увидишь.
Договорив с Марго, я принимаю ванну с пеной и провожу все обычные ритуалы: маска для лица, пемза, скраб из коричневого сахара и лаванды. В ванной я думаю о том, что сказать Питеру. Там растут два дерева по разные стороны дорожки, и их ветви встречаются посередине…
Я сижу в ванне так долго, что Китти кричит, чтобы я вылезала. Потом я сушу и завиваю волосы, переделываю маникюр и даже смазываю кутикулу лимонным кремом, который давно купила, но все время забываю им пользоваться.
Папа, Трина и Китти пошли в кино, и я сижу одна дома, когда около восьми приходит Питер. На нем новая спортивная форма университета Вирджинии, волосы свежевымытые и еще влажные. Он пахнет мылом «Дав», мне нравится этот запах. Он обнимает меня и слегка наваливается.
– У меня все болит, – говорит он, падая на диван в гостиной. – Может, не пойдем к Стиву? Я хочу просто посидеть с тобой, а не разговаривать с людьми. У меня нет никаких сил.
– Конечно, – говорю я и набираю воздуха в грудь, чтобы поделиться новостями. Но тут он устало смотрит на меня.
– Парни в команде в потрясающей форме. За ними трудно угнаться.
