– Она хочет, чтобы мы расстались до колледжа, – выдаю я.
– Твоя сестра – тоже.
– Ага! Значит, ты признаешь, что твоя мама хочет, чтобы мы расстались! – Не знаю, чему я так радуюсь.
– Она считает, что не стоит заводить серьезные отношения в таком раннем возрасте. Но я говорю, что, если у них с папой не получилось, это не значит, что у нас тоже не получится. Я совсем не такой, как мой папа. А ты – не моя мама.
Родители Питера развелись, когда он был в шестом классе. Его отец живет в получасе езды с новой женой и двумя маленькими сыновьями. Питер мало о нем говорит. Но в этом году его отец внезапно решил начать с ним общаться: приглашает его на бейсбольные матчи и ужины к себе домой. Пока Питер не поддается.
– Твой отец на тебя похож? – спрашиваю я. – То есть ты на него?
Он недовольно говорит:
– Да. Все это говорят.
Я опускаю голову ему на плечо.
– Тогда он, наверное, очень красивый.
– Был в молодости, – признает Питер. – Теперь я выше него.
В этом мы с Питером похожи: у него есть только мама, а у меня – только папа. Он считает, что мне повезло больше, потому что я потеряла маму, которая меня любила, а его отец бросил семью. Отчасти я с ним согласна: у меня столько хороших воспоминаний о маме, а у него об отце – почти никаких.
Мне нравилось после ванны сидеть, скрестив ноги, перед мамой и смотреть телевизор, пока она расчесывала мне волосы. Помню, Марго терпеть это не могла, потому что нужно было сидеть неподвижно, а вот я любила. Такие воспоминания похожи на отражение в воде: немного размытые по краям, мягкие и сливающиеся в единое целое. Другое мое любимое воспоминание – это когда мы отвозили Марго на уроки фортепьяно, а сами шли втайне от нее есть пломбир с карамелью и клубничным соусом на парковке «Макдоналдса». И мама отдавала мне свои орешки, так что у меня была двойная порция. Я как-то спросила: неужели она их не любит? А она ответила, что меня любит больше, а я их обожаю.
Но, несмотря на все воспоминания, я знаю: даже если бы моя мама была плохой, лучше бы она была жива. Надеюсь, что когда-нибудь Питер поймет это.
– О чем ты думаешь теперь? – спрашивает он.
– О своей маме.
Питер убирает стакан и опускает голову мне на колени. Глядя на меня снизу вверх, он говорит:
– Я бы хотел с ней познакомиться.
– Ты бы ей очень понравился, – отвечаю я, гладя его по волосам, и неуверенно спрашиваю: – Может, я однажды познакомлюсь с твоим отцом?
Его лицо мрачнеет, и теперь я жалею, что подняла эту тему.
– Незачем тебе с ним знакомиться, – говорит он. – Он того не стоит. – Потом он прижимается поближе. – Эй, может, оденемся на этот Хэллоуин как Ромео и Джульетта? В университете Вирджинии все наряжаются, кто во что.
Я прислоняюсь к перилам. Я понимаю, что он переводит тему, но подыгрываю ему.
– Можно как в этом фильме с Лео и Клэйр.
– Ага. – Он тянет меня за косичку. – Я буду твоим рыцарем в сияющих доспехах.
Я касаюсь его волос.
– Ты не согласишься немного отрастить волосы? И, может… покрасить их в светлый? Иначе все решат, что ты просто рыцарь.
Питер так смеется, что, наверное, не успевает дослушать.
– Господи, Кави. Какая ты смешная!
– Я пошутила! – Отчасти. – Но ты же знаешь, я серьезно отношусь к маскарадным костюмам. Зачем вообще браться, если делать только наполовину?
– Ладно. Может, я надену парик, но ничего не обещаю. Это будет наш первый Хэллоуин в университете.
– Я и раньше там была в Хэллоуин. – Как только Марго получила водительские права, мы отвезли Китти играть в «Сладость или гадость»
[8] в кампус. В том году она нарядилась Бэтменом. Может, она снова захочет?
– Я имею в виду, что мы сможем ходить на студенческие вечеринки официально, а не пробираться тайком. Пару лет назад нас с Гейбом оттуда выгнали. Мне никогда в жизни не было так стыдно.
Я удивленно смотрю на него.
– Ты? Ты никогда не стыдишься.
– Вот тогда стыдился! Я пытался флиртовать с девушкой в костюме Клеопатры, и тут старшие ребята подошли и сказали: «Вали отсюда, малек». А она и ее подружки засмеялись… Гады.
Я наклоняюсь и целую его в обе щеки.
– Я бы не засмеялась.
– Ты все время надо мной смеешься, – говорит он. А потом поднимает голову, притягивает меня поближе, и мы целуемся вверх ногами, как в фильме «Человек-паук».
– Тебе нравится, когда я над тобой смеюсь?
Он улыбается и пожимает плечами.
Глава 4
НАСТУПАЕТ ПЕРВЫЙ ДЕНЬ НЕДЕЛИ ВЫПУСКНИКОВ. В эту неделю у каждого дня есть своя тема, и сегодня это «дух школы». Я надеваю куртку спортивной команды Питера и заплетаю волосы в косички с лентами цветов нашей школы – голубого и белого. Питер раскрасил лицо в те же цвета. Когда он утром забирал меня из дома, я вскрикнула.
Во вторник у нас – семидесятые, в среду – пижамный день, в четверг – костюмы разных персонажей (этого дня я жду особенно сильно), а в пятницу мы отправляемся в поездку с классом. Мы выбирали между Нью-Йорком и Диснейлендом, но Нью-Йорк победил. Мы заказали автобус и собираемся устроить долгие выходные, на три дня. Время идеальное, потому что весь класс сходит с ума, ожидая ответов от колледжей, и нам всем нужно отвлечься. Кроме тех, кто подавал документы заранее и уже знает, куда поступил. Например, Питер или Лукас Крапф, который пойдет в университет имени Сары Лоуренс. Большинство остается учиться в штате. Как всегда говорил наш школьный психолог, какой смысл жить в Вирджинии и не пользоваться тем, что рядом столько хороших университетов? Я считаю, это здорово, что нас не разбросает по всем сторонам света.
В обед в столовой ансамбль а капелла поет серенаду одной девочке из одиннадцатого класса. Они играют мелодию «Будешь ли любить меня завтра?», но со словами «Пойдешь ли ты со мной на выпускной, Джина?». Мы с Питером останавливаемся послушать, прежде чем встать в очередь за едой. До выпускного еще несколько месяцев, но выпускники уже вовсю приглашают друг друга. Пока самое внушительное было на прошлой неделе, когда Стив Бледел взломал радиоточку и заменил все записанные на день объявления вопросом «Ты пойдешь со мной на выпускной, Лиз?». У компьютерщиков ушло два дня, чтобы все исправить. Только сегодня утром Дарелл наполнил шкафчик Пэмми красными розами и выложил на двери лепестками вопрос «Выпускной?». Уборщик на него за это накричал, но фотографии в «Инстаграме» Пэмми выглядели потрясающе. Не знаю, что планирует Питер. Он не склонен к романтическим жестам.
В очереди в столовой Питер тянется за брауни, и я говорю:
