Раненый лахман вынес его, а затем рухнул. И еще полдня Джо шел пешком, пока не добрался до поросших горькой травой холмов.
Здесь, в, чистой и сухой постели, казалось бы, спи и отдыхай, но уснуть не давала тревога. Джо опасался, что разбойники заявятся и сюда. Ведь их так много, а до фермы Каспара рукой подать, тем более что Лозмар знает эту ферму очень хорошо.
В конце концов усталость взяла свое, и Джо стал погружаться в сон. Он увидел бескрайние поля васильков, увидел себя, помогавшего отцу вспахивать целину, но затем какой-то внешний звук, похожий на вздохи кузнечного меха, оторвал Джо от его путешествия в детство.
– Эй, новичок, – послышалось совсем рядом, и Джо толкнули в плечо.
– А? Что? – Гиптуккер очнулся, его рука скользнула в стоявший рядом с кроватью мешок. Там Джо держал свой пистолет.
– Ты пойдешь к Тритни, новичок9 – спросил незнакомый голос.
Джо понял, что это не нападение и пистолет доставать не нужно. Он откинулся на подушку.
– А кто такой Тритни?
– Не «такой», а «такая», – пояснил неизвестный. – Тритни – это вроде общественной жены. Платишь четыре кредита в неделю и имеешь ее сколько хочешь. Но, конечно, только в свободное время.
– У меня нет денег, – попытался отвертеться Джо.
– Для новичков первая неделя бесплатно...
Мысли Джо путались, он не знал, что сказать. На конец брякнул первое, что пришло в голову:
– Я это... Я ударился о седло и теперь даже сижу с трудом, не то что...
– Бедняга... – покатилось по «казарме». – Сидит с трудом.
Кто-то захихикал, а кто-то сочувственно покивал в темноте головой, видимо имея опыт подобной травмы.
Между тем Тритии была где-то рядом – это ее глубокие и прерывистые вздохи Джо принял во сне за кузнечные мехи.
Он еще не успел снова погрузиться в сон, когда Тритни освободилась и подошла к его кровати. Где-то возле двери горел тусклый светильник, и в полутьме все казалось расплывчатым и таинственным. И Тритии показалась Джо вполне симпатичной женщиной. Ее потное разгоряченное тело блестело в слабом свете ночника. То, что нельзя было разобрать, без труда дорисовало воображение Джо Беркута.
– Так что с тобой случилось, милый? – произнесла Тритии, присаживаясь на постель новичка.
– Я... – Голос Джо зазвучал хрипло. – Я болен, мэм...
– Могу я тебе чем-то помочь? – В голосе Тритии слышалась явная насмешка.
– Не сейчас, мэм...
– Ну дай тебя хоть немного потрогать, чтобы лучше понять твою болезнь, – насмешливо произнесла женщина, и ее руки проворно поползли под одеяло. – О, да ты не так уж безнадежен.
Джо закрыл глаза, желая только одного – чтобы Тритии убрала свои бесстыдные руки.
– Ладно, – смилостивилась она. – Могу спорить, что ты здесь лучший кавалер, но, раз не хочешь, неволить не буду
Женщина поднялась с кровати и пошла прочь. Потом, остановившись, добавила:
– Учти, новенький, бесплатная неделя пролетит быстро. Будешь потом жалеть.
«Не буду, – подумал про себя Беркут. – Пошла вон, шлюха».
По правде говоря, Тритии проняла его до самых косточек, и ее дурманящие флюиды заставили Джо сопеть, как паровая машина, но забираться на бабу, когда не прошло и трех дней после гибели его друзей, Джо считал величайшим свинством.
Тритци была видной женщиной, однако память о павших друзьях тоже что-то значила.
Вскоре все разговоры стихли и работники стали погружаться в сон. Джо уже почти спал, когда его снова толкнули в плечо.
– Одевайся – поговорить нужно.
Беркут сразу узнал мистера Каспара, поэтому без лишних слов поднялся и, одевшись, пошел следом за ним. Они прошли через весь двор и оказались в длинном помещении, разгороженном на стойла для туков.
Хозяин включил свет, и животные заволновались, перебирая ногами и с испугом глядя на появившихся не ко времени людей.
– Ну что скажешь, гиптуккер? – спросил Каспар, испытующе глядя на Джо. А тот завороженно смотрел на статных туков, самцов и самок. Таких породистых и сильных животных он еще ни разу не видел. И было их в стойлах не меньше трех сотен.
– Удивлен, Беркут?
– Да, хозяин. Выглядят они отлично, только вот...
– Доятся тоже. И мальзива получается высший класс, и это, заметь, при стойловом содержании...
– Вы не выводите их на холмы?
– Нет конечно. – Каспар самодовольно усмехнулся. – Я тот человек, парень, кто вывел породу туков стойлового содержания. Прикидываешь, сколько стоят эти животные? Ведь им не обязательно жить здесь, на холмах. Если перегнать их через соляные долины, в Ларбени или в Куцак, они будут приносить огромные деньги.
– А те туки, что в загоне? – спросил Джо, имея в виду небольшое стадо, которое пас Майк.
– Те на откорме. Когда наберут вес, я их продам.
– Но зачем вы мне все это показываете, мистер Каспар? Я же чужой человек и...
– Наплевать, – отрезал хозяин и, подойдя к Джо ближе, добавил: – Об этом богатстве знает Лозмар, и рано или поздно он сюда явится. А я в этих животных вложил тридцать лет кропотливого труда. Я перепродал не один десяток тысяч туков и по одному выбирал из всей массы лучших.
– Вы хотите, чтобы я перегнал ваших туков через соляные долины? – догадался Джо.
– Вот именно. И если это удастся, я дам тебе половину в нашем деле. Ты гиптуккер и ты умеешь обращаться с животными, а именно такой человек мне и нужен.
– Но гиптуккеров много. Почему именно я?
– Потому, что у тебя умное лицо, Беркут. Остальные твои друзья, ты уж извини, ничем не отличаются от скота, который они перегоняют... Держу пари, что ты окончил гимназию.
Джо невольно усмехнулся и поправил:
– Колледж, сэр.
– Ну вот, я же вижу благородного человека, – обрадовался хозяин. – Ну так что ты скажешь?
Джо пожал плечами. Хорошо, конечно, иметь к старости теплый угол и гарантированную миску супа, но чтобы стать бизнесменом – об этом он никогда не думал. До сих пор он был вполне доволен своей жизнью, но, может, как раз сейчас и стоит задуматься о будущем?
– Я, конечно, не против, сэр, – наконец сказал Джо. – От такого предложения грех отказываться, только перейти с таким стадом через соли – это будет нелегко.
Разбойников стало слишком много. Может быть, проще остаться здесь, укрепить ферму и нанять охрану?
– Нет, этот вариант я уже обдумывал, – возразил Каспар. – Разбойники все больше мешают перегонять скот, и цены на него уже начали падать. Скоро и скупщики мальзивы станут занижать цены, поскольку не каждый из них захочет рисковать жизнью, чтобы добраться до наших холмов.
