Благодаря взвешенным и осторожным действиям отношения СССР с Ираном улучшились, несмотря на помощь Ирана афганской оппозиции. После визита министра иностранных дел Ирана А.А. Велаяти в Москву появились сообщения, что советско-иранский газопровод вновь открыт, а советские технические специалисты вернулись на металлургический завод в Исфахане и на ряд других объектов. В Москве вновь открылась советско-иранская торговая палата336. Визит в Тегеран в августе 1987 года первого заместителя министра иностранных дел Юлия Воронцова завершился соглашениями о «широкомасштабных проектах взаимовыгодного сотрудничества»337.
Этапом в деле нормализации советско-иранских отношений стал визит в СССР председателя Исламского совета, исполняющего обязанности верховного главнокомандующего вооруженными силами Ирана А.А. Хашеми-Рафсанджани в 1989 году. В нем советское руководство верно угадало будущего лидера Ирана и встречало его с максимальной помпой. В Кремле Горбачев и Хашеми-Рафсанджани подписали Декларацию о принципах отношений и дружественного сотрудничества между СССР и Исламской Республикой Иран. СССР и Иран заявили в декларации, что они «будут сотрудничать в целях избавления мира от войн, военной угрозы путем запрещения применения и посредством уничтожения самых губительных средств ведения войны, то есть ядерного, химического и других видов оружия массового уничтожения»338. Ее, пожалуй, можно считать торжеством той реальной политики, прагматизма, который брал верх в обеих странах. Степень сближения позиций показывает тот факт, что СССР согласился «сотрудничать с иранской стороной в деле укрепления ее обороноспособности», хотя детали военного соглашения не были раскрыты. Стороны наметили долгосрочную программу экономического сотрудничества на период до 2000 года.
Стоит отметить взгляд сторон на положение в зоне Персидского залива и Индийского океана: Персидский залив и Индийский океан должны превратиться в зону мира и спокойствия, свободную от всех видов оружия массового уничтожения, включая ядерное и химическое, и первым шагом в этом направлении должен быть полный вывод всех военных флотов иностранных государств. Безопасность и спокойствие в этом регионе будут обеспечивать прибрежные государства.
В свете кувейтского кризиса и войны в Персидском заливе 1990–1991 годов эти идеи могут выглядеть наивными. На деле они отражают самую суть долгосрочных интересов двух стран независимо от политической конъюнктуры.
Параллельные, непересекающиеся курсы СССР и США в ходе ирано-иракской войны все же не означали, что глубокое взаимное недоверие к намерениям друг друга в регионе ослабело. У СССР действительно были законные интересы в зоне Залива, заключавшиеся в том, чтобы оттуда не исходила какая-либо угроза его безопасности. СССР действительно был заинтересован в том, чтобы дела региона решали находящиеся здесь страны, хотя, как показала и ирано-иракская война, и затем агрессия Ирака против Кувейта, эти пожелания отдавали прекраснодушием. СССР был заинтересован в какой-то договоренности с США по поводу сокращения военной активности в бассейне Индийского океана и даже его демилитаризации для ослабления глобального соперничества. Но эти в общем-то справедливые и разумные предложения СССР воспринимались как требования, чтобы тот, у кого здесь были преобладающие позиции, а именно США, должен был их сокращать, а слабейший – СССР – для баланса – соответственно наращивать. Поэтому их встречали с таким же предубеждением, как и советские инициативы по Средиземноморью.
«Советский Союз… связывает с обсуждением этих вопросов «демилитаризацию» Индийского океана, – писал американский политолог Ш. Чубин. – Географическая асимметрия, которая дает преимущество в военном плане Советскому Союзу, должна быть компенсирована Западом. Любая же схема, узаконивающая «равенство» интересов Советского Союза и США в регионе, была бы формулой советского превосходства»339.
В политике США преобладало стремление сохранить статус-кво в регионе. Правда, история любого региона всегда есть цепь нарушений прежнего порядка и возникновения нового. Антишахская, антиамериканская исламская революция в Иране напомнила об этом в драматической форме. Но хотя были ясны местные, внутренние причины революции, все равно США повсюду в регионе видели «руку Москвы».
Советские инициативы по безопасности в зоне Персидского залива и в бассейне Индийского океана хотя и несли заряд пропаганды, содержали рациональное зерно. Еще в 1977 году Советский Союз предложил США провести двусторонние переговоры по ограничению военной деятельности в бассейне Индийского океана. Однако после четвертого раунда переговоров американцы их прервали. Они ушли в тот момент, когда соглашение между СССР и США стало приобретать конкретные очертания, когда было достигнуто согласие по ряду вопросов, включая поэтапный подход к военной разрядке в Индоокеанском регионе.
Во время своего официального визита в Индию в декабре 1980 года Леонид Брежнев сформулировал перечень взаимных обязательств, которые могли бы принять США, другие западные державы, Китай, все государства, которые проявят к этому интерес, для достижения соглашения о всеобъемлющей безопасности в зоне Персидского залива. Особо отмечалось, что полноправными участниками подобной договоренности должны быть и сами государства Персидского залива, так как это «отвечает их кровным интересам»340.
Однако эти идеи были неприемлемы для США. Уже 11 декабря 1980 года представитель Госдепартамента, по существу, отверг советские предложения, аргументируя эту позицию тем, что «сложившаяся в Индийском океане обстановка не способствует продолжению советско-американских переговоров по Индийскому океану»… «Продолжающееся присутствие в Афганистане советских войск, – добавил он, – еще более отдаляет возможность возобновления этих переговоров»341. Отрицательной была реакция на советскую инициативу и со стороны КНР342.
В 1982 году СССР предложил договориться о взаимном ограничении действий военно-морских флотов США и СССР, а также о том, чтобы подводные лодки-ракетоносцы обеих стран были выведены из тогдашних обширных районов боевого патрулирования, а их плавание было ограничено взаимосогласованными рубежами. Ответа не было.
СССР в то время не имел кредита доверия ни в США, ни в Западной Европе, ни в Китае, ни в странах региона. Последующие советские инициативы, в том числе предпринятые Горбачевым, повисли в воздухе.
Но как на Западе отметалась, за редчайшими исключениями, вполне естественная озабоченность СССР безопасностью с южного направления, точно так же произвольно и в конфронтационном духе толковалось отношение СССР к нефтяным проблемам региона.
В подготовленном в 1981 году докладе исследовательской группы конгресса США приводился перечень причин, могущих «спровоцировать» американское вмешательство в зоне Залива, и среди них – «вторжение или оккупация нефтедобывающих государств независимой местной страной, советским клиентом, самим Советским Союзом или комбинацией этих сил». Сюда же были отнесены и такие меры стран – производителей нефти, как попытки использовать ее в качестве политического оружия, резкое повышение цен на нефть, порождающее инфляционные процессы на Западе, наконец, сокращение добычи нефти343.
