Роль СССР в поставке нефти на Запад, хотя и весомая в отдельные периоды для отдельных стран, в целом оставалась маргинальной. Нефтяные запасы СССР не были столь велики или легкодоступны, чтобы залить Запад нефтью взамен Персидского залива. А добыча по мере освоения главных месторождений в Сибири становилась все более дорогостоящей. Вместе с ростом потребления нефти в СССР возникали все большие трудности с ее экспортом, хотя катастрофическое падение вывоза придет вместе с глубоким кризисом советской экономики в 1990–1992 годах, когда суммарный экспорт уменьшится примерно со 100 млн до 40 млн т в год, а затем и меньше.
Советский Союз, оставаясь чистым экспортером нефти и нефтепродуктов, стал и их частичным импортером. Иногда в обмен на поставки оружия или промышленного оборудования принималась нефть, которая затем реэкспортировалась в страны Восточной или Западной Европы или в развивающиеся страны.
Подписанное в январе 1966 года соглашение с Ираном о снабжении Советского Союза газом давало возможность огромной стране маневрировать своими ресурсами. Иранский газ поступал в Закавказье, а СССР за счет этих поставок увеличивал продажу своего газа в Западную Европу. Правда, дело оказалось ненадежным, и в 1979 году Закавказье село на голодный паек в связи с прекращением поставок из Ирана. Пришлось срочно подключать этот район СССР к единой системе газоснабжения.
СССР стал участвовать в разведке и освоении нефтяных месторождений в Сирии, Египте, Южном Йемене, Ираке. В Сирии была налажена добыча 1 млн т в год. Наибольший успех ожидал СССР в Ираке, где с его помощью освоили богатейшее месторождение Северная Румейла и открыли новые.
Но каковы бы ни были результаты усилий Советского Союза, его роль в нефтяных делах региона, где доминировал Запад, оставалась третьестепенной. Это накладывало отпечаток на уровень и характер отношений СССР со странами Аравийского полуострова.
За пределами Йемена Аравийский полуостров в 60–70-х годах оставался terra incognita для советского руководства. В его глазах это была сфера господства «американского империализма» (Саудовская Аравия), «английского империализма» (все остальное) и «нефтяных монополий». Там правили их союзники или марионетки – «феодальные режимы». Естественно, что их гипотетическое свержение и замена на «революционно-демократические», «антиимпериалистические», а значит, «дружественные СССР» вписывались и в мессианское видение мира, и в конфронтационный подход к политике в регионе. Поддержка Советским Союзом республиканцев против роялистов в Йемене после 1962 года, леворадикальных организаций, а затем и марксиствующего режима в Южном Йемене, партизанской борьбы в Омане, контакты с левыми оппозиционными движениями в Саудовской Аравии и княжествах Персидского залива – все это вызывало подозрительность и серьезные опасения у правящих семей в монархических государствах полуострова относительно советских намерений.
Недолгий роман Советского Союза с леворадикальными экстремистами из Омана346 усилил ощущение советской угрозы в монархических государствах Аравии.
Когда Великобритания задержалась с уходом из Омана, а султан Саид ибн Теймур стал препятствовать элементарнейшим реформам, которые соответствовали бы эпохе, в провинции Дофар развернулась вооруженная борьба против султанской власти и англичан. Ее возглавил Фронт освобождения Дофара, сложившийся в рамках леворадикального Движения арабских националистов. Он был переименован затем в Народный фронт освобождения оккупированной зоны Арабского (Персидского) залива, а после объединения в декабре 1971 года с родственными организациями собственно в Омане и двух превращений стал в 1974 году Народным фронтом освобождения Омана. Его военные и политические формирования в начале 70-х годов контролировали большую часть Дофара, опираясь на помощь, поступавшую из Южного Йемена или через Южный Йемен. Группа бойцов Фронта прошла подготовку в Китае, привезя оттуда оружие и цитатники Мао Цзэдуна, как убедился автор, дважды посетив партизанские районы Дофара в 1969 и 1971 годах. После установления в 1979 году контактов через советский Комитет солидарности стран Азии и Африки СССР стал готовить бойцов фронта, оказывать военную помощь и кое-какую продовольственную.
Особых надежд на победу повстанцев в Москве не питали: слишком важное стратегическое положение занимал Оман, контролировавший вход в Персидский залив, чтобы Запад мог согласиться на создание здесь революционно-авторитарного режима, дружественного СССР. Новый султан Кабус, выпускник британского привилегированного военного училища Сандхерст, пришедший к власти в 1970 году, начал реформы, укрепил армию и администрацию, но все же вынужден был пригласить шахские войска, которые в 1973–1976 годах раздавили дофарское восстание. Затем он стал включать в структуры власти бывших повстанцев и добился национального примирения. После поражения восстания СССР подтолкнул Южный Йемен к нормализации отношений с Оманом и не возражал против приема султаната в ООН.
Недоверие к СССР правящих монархических семей усугублялось их традиционным антикоммунизмом и неприятием официального атеизма советской идеологии.
Но мессианский компонент советской политики в Аравии отнюдь не подразумевал практических действий против монархических режимов, которые показали уже в 60-х годах высокую степень устойчивости. Даже поддержка, в том числе оружием, дофарских повстанцев осуществлялась на антианглийской («антиимпериалистической») основе и не подразумевала вмешательства во внутренние дела. Провозглашение независимости бывшими английскими владениями в Аравии в сочетании с военным разгромом Народного фронта освобождения Омана решительно настраивало Москву на прагматическое сотрудничество со всеми аравийскими государствами без исключения.
Примерной моделью возможных связей стали советско-кувейтские отношения. Затянув из-за притязаний Ирака с при знанием независимости Кувейта, провозглашенной в 1961 году, СССР установил с шейхством дипломатические отношения в 1963 году и способствовал принятию его в ООН. Далее вплоть до настоящего времени вряд ли можно отметить трения или противоречия между двумя государствами на двусторонней основе, хотя подходы к некоторым международным проблемам, например к афганской, были различными. Слабый и богатый Кувейт, окруженный сильными соседями, нуждался в друзьях. Его правители быстро убедились, что СССР не ведет в шейхстве «подрывной деятельности» и стремится к взаимовыгодным связям. В 60–80-х годах состоялись многочисленные взаимные визиты, были заключены соглашения об экономическом, культурном и другом сотрудничестве, в том числе военном, хотя и в ограниченных масштабах. Были найдены общие позиции и по поводу ирано-иракского конфликта, и по задачам укрепления суверенитета стран зоны Залива, и по ближневосточному урегулированию. Когда ирано-иракский конфликт стал угрожать кувейтскому судоходству, в 1987 году несколько кувейтских танкеров стали пользоваться защитой советского военного эскорта, что, впрочем, было слишком нервно воспринято в Вашингтоне. Кувейтский заем в размере 300 млн долларов, предоставленный Советскому Союзу в 1989 году, означал для шейхства не только некоторую диверсификацию своих финансовых вложений, но и переход к новым формам сотрудничества. Но в любом случае почти все интересы Кувейта были связаны с Западом. Развитие связей с СССР не шло в сравнение с устойчивым и колоссальным по объему сотрудничеством Кувейта с Западом и – что очень важно – не наносило ему ущерба.
