В совместном документе СССР и США объявили, что прекращение вооруженных действий в Персидском заливе было бы возможно, если бы Ирак дал недвусмысленное обязательство уйти из Кувейта, подкрепленное немедленными конкретными шагами. Отмечалось, что особое значение будет иметь устранение причин нестабильности и источников конфликтов, в том числе арабо-израильского, что это невозможно без полномасштабного мирного процесса, способствующего справедливому миру, безопасности и подлинному примирению между Израилем, арабскими государствами и палестинцами. Высказывалось убеждение, что преодоление кризиса в Персидском заливе значительно облегчит и позволит активизировать совместные усилия СССР и США, предпринимаемые в контакте с другими сторонами в регионе, с целью способствовать миру между арабами и Израилем и региональной стабильности363.
Министерство иностранных дел Великобритании приветствовало советско-американское заявление по Персидскому заливу. Представитель Форин Офиса отметил на пресс-конференции, что оно отражает точку зрения и британского правительства. Франция присоединилась к положениям этого заявления364.
Но в Тель-Авиве расценили «увязку» урегулирования ближневосточного конфликта с прекращением войны в Заливе как намек на необходимость созвать международную конференцию, противником которой выступало израильское правительство. В свою очередь, в Вашингтоне очень чувствительно относились к настроениям Израиля, стремясь удержать израильтян от «удара возмездия» по Багдаду в ответ на иракские ракетные налеты. Его результатом мог стать развал антииракской коалиции. Поэтому, столкнувшись с недовольством Израиля, представители Белого дома и Госдепартамента, по сути, только тем и занимались, что… принижали значение этого документа.
В выражениях, похожих на дезавуирование собственного госсекретаря, президент Буш старательно подчеркивал, что объявленная им политика в районе Залива остается неизменной.
Даже представитель Госдепартамента М. Татуайлер на пресс-конференции высказывалась таким образом: «Честно говоря, все были удивлены этим заявлением». Другие сотрудники администрации сокрушались, что заявление содержит «неудачные слова», которые не были заранее одобрены «наверху» и, возможно, неумышленно «обещают больше, чем хотелось бы»365.
Эпизод действительно характерен. Дело не в том, что позиции СССР и США по ближневосточному урегулированию могли стать близкими или даже совпадать. Формулировки совместного коммюнике были достаточно обтекаемы и выражали в самой общей форме лишь благие намерения. Но в Израиле в тот момент отвергалась не только сама мысль об участии СССР в ближневосточном урегулировании, но и возможность того, чтобы и Вашингтон говорил другим голосом, кроме голоса Тель-Авива.
Однако если искать другие пружины поведения СССР в ходе кризиса, то окажется, что учитывались не только принципы внешней политики, реальные интересы СССР на Ближнем и Среднем Востоке, но и личный престиж президента Горбачева, мало того, пожалуй, впервые в советской истории им учитывалось общественное мнение, и его реальный раскол, и усугубляющийся социально-политический и экономический кризис. Защита жизни и безопасности советских граждан в Кувейте и Ираке стала одной из важнейших забот советского руководства. Была создана специальная кризисная группа во главе с заместителем Председателя Совета Министров СССР И.С. Белоусовым. В МИДе существовал «телефон доверия» для связи с общественностью. В советском руководстве не было иллюзий насчет подлинного статуса советских граждан в Ираке и Кувейте. В своем большинстве они также превращались в своеобразных заложников, что диктовало и сдержанный тон по отношению к Саддаму Хусейну. Дела не менял тот факт, что довольно много советских граждан сами не хотели уезжать из Ирака: для них, как обычно, загранкомандировка была шансом поправить свое материальное положение, и они рассчитывали, что «авось пронесет» и военные действия не начнутся.
Осторожная советская дипломатия, включая миссии советских представителей в Багдад, дала плоды. Все 882 советских гражданина, находившиеся в Кувейте к началу кризиса, были эвакуированы до 25 августа 1990 года. А из 7791 человека, находившегося в Ираке до 2 августа 1990 года, в СССР возвратились 7673. К 15 января в Ираке осталось 118 советских граждан. Их число впоследствии сократилось366.
Но если по отношению к судьбе заложников в советском обществе мнения совпадали, то в целом кризис в Заливе, война против Ирака вызвали поляризацию настроений. Можно спорить, углубил ли кризис раскол в советском обществе, или же он просто обнажил уже существующие разногласия. Но факт заключается в том, что никогда прежде, во всяком случае в открытую, не проявлялась такая поляризация мнений по вопросу внешней политики.
Конечно, для большинства граждан измученной, больной страны судьба и Кувейта, и Ирака, и режима Саддама Хусейна были чужими. Но оказалось, что немало советских граждан высоко оценивают Саддама Хусейна и почти столько же поддерживают действия против него. И в мусульманских районах, и в самой России были добровольцы, готовые поехать на помощь иракскому диктатору. В почте откликов, например читателей «Известий», на события в Персидском заливе преобладали письма людей, крайне скептически оценивающих и «доперестроечную» политику СССР в отношении Ирака, и поведение правительства в ходе кризиса. Причем характерно, что его критиковали как те, кто считал, что СССР сделал неправильный выбор, отвернувшись от «дружественного арабского государства», так и горячие головы, звавшие немедленно присоединиться к американцам, высадившим свои войска в песках Аравийского полуострова367.
Американцы преднамеренно втягивают СССР в «кампанию против нашего союзника – Ирака», – считали одни. «Так мы потеряем все дружественные страны, останемся один на один с базами США вокруг нас. Это не к добру. Правильно люди задают вопрос: не ослабляем ли мы себя, играя в поддавки с США?» – предупреждал москвич А. Губенко368.
Тезис об «игре в поддавки» выглядел серьезно. Тем более что на заседании Комитета по международным делам Верховного Совета СССР в конце августа представитель Министерства обороны также высказал мысль, что безопасности Советского Союза угрожают планы усилить свое военное присутствие в Персидском заливе369.
Ряд читателей полагал, что СССР, наряду с другими постоянными членами Совета Безопасности, демонстрирует «двойные стандарты» в подходе к захвату Кувейта. «Я осуждаю агрессию Ирака против Кувейта. Но я также осуждаю длительную агрессию Израиля против народа Палестины», – писал москвич И. Старостин370.
Нередко звучал голос и советских атлантистов, призывавших направить советские войска в зону Залива для поддержки американских. Но им возражали. Вот что писали читатели в «Правду»:
«Слежу за событиями в Персидском заливе. Почти единодушно все государства под диктовку США (и наша страна в том числе) ополчились против действий президента Хусейна. Почему же не было (и до сих пор нет) такого единодушия, когда Израиль оккупировал Палестину и вел войну с Сирией и Египтом?» – писал А. Антонов из Ярославля371.
