Книга От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке, страница 13. Автор книги Алексей Васильев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке»

Cтраница 13

Опять-таки не знание конкретной обстановки, а скорее наитие, озарение, политическое чутье, определенное осознание логики глобальной борьбы двух сверхдержав помогли Никите Хрущеву занять правильную позицию на Ближнем и Среднем Востоке, которая привела его к несомненным успехам. Этот регион – в особенности арабские страны – был для СССР чистым листом бумаги, tabula rasa. На этом листе Никита Хрущев смело начал писать свою собственную политику. Он был эмоциональным, волевым руководителем, готовым идти на риск.


События на Ближнем и Среднем Востоке и в «третьем мире» в целом развивались неудержимо, подчиняясь своим внутренним законам и собственной логике. Упорное нежелание руководителей Великобритании, Франции (как и Бельгии, Португалии) расстаться с «бременем белого человека», понять, что их время прошло, порождало вражду к ним народов «третьего мира», вызывало ненависть у политических элит, которые в принципе были готовы с ними сотрудничать. Практика показывала, что у колониальных держав для проведения имперской политики не было ни сил, ни средств, ни воли, и они обращали свои взоры за помощью и поддержкой к могущественному лидеру Запада – США. У США не было в странах Ближнего и Среднего Востока имперского прошлого, «американская мечта» захватывала умы представителей новых классов и многих интеллектуалов. Популярность США была необычайно высока.

Но, не одобряя действий своих союзников, США предпочитали не выступать против них. Для Государственного секретаря США Даллеса главным врагом был коммунизм, и он практически разделял сектантский лозунг коммунистов 20–30-х годов «Кто не с нами – тот против нас». Для противостояния «коммунизму» и «советской экспансии» страны Ближнего и Среднего Востока «должны были» вступать в военные блоки, возглавляемые державами Запада. Если лидеры Турции и Ирана эти призывы встречали благожелательно, то для арабов они были просто непонятны. А американское, английское, французское давление вызывало обратную реакцию. Усилия Дж. Ф. Даллеса просто облегчали советскую политику в «третьем мире», в частности на Ближнем и Среднем Востоке. Национальной задачей массовых политических течений, многие лидеры которых пришли затем к власти в арабских странах, было завоевание и укрепление государственной независимости, а значит – разрыв политически неравноправных договоров с метрополиями, ликвидация военного присутствия Запада, особенно военных баз, укрепление собственных вооруженных сил как средства защиты национального суверенитета и престижа, символа нового, равноправного статуса, развитие независимой экономики, что подразумевало устранение привилегированных позиций иностранного капитала, особенно иностранных нефтяных компаний. Та внешняя сила, которая могла отождествить свою политику с этими чаяниями народов и амбициями политических элит, естественно, становилась их союзником. Противник Великобритании и Франции в этом регионе автоматически превращался в друга арабов и других народов.

Итак, «стол был накрыт». Ждали лишь гостя. Им мог быть только Советский Союз, декларированная политика которого объективно отвечала общему направлению исторического процесса в регионе и настроениям народов. Но для окончательного «приглашения» СССР в регион обе стороны должны были преодолеть каждая свой барьер. Для лидеров региона барьер был выше – боязнь распространения коммунизма, вскормленная и собственными националистическими и социальными инстинктами, и долголетней западной пропагандой, и официальным советским атеизмом. Но слабость местных компартий и невосприимчивость масс к коммунистической идеологии уменьшали эти опасения. Что же до коммунизма в СССР, то, по их мнению, это – дело и выбор его народов, а имидж, создаваемый советской пропагандой, некоторые элементы советской социально-политической модели, военные и индустриальные успехи СССР, подкрепляемые грохотом танковых гусениц на эффектных парадах, производили немалое впечатление на местные политические элиты. Во всяком случае, слово «социализм» (хотя и не «коммунизм») стало привлекательным, а слово «капитализм» олицетворяло политическое, экономическое и военное господство Запада и приобрело ругательный оттенок.

Для советской стороны требовалось меньше усилий – нужно было лишь отказаться от выдуманного ярлыка «прислужников» и «соглашателей», которым наградили всех некоммунистических лидеров Ближнего и Среднего Востока и вообще «третьего мира», и понять, что развитие событий в регионе открывает новые возможности и вполне укладывается и в мессианское видение мира, и в задачу укрепления безопасности СССР, если к теории и практике подходить более гибко, чем в сталинские времена.

24 февраля 1955 года был создан военный союз между Турцией, Ираком, Великобританией, Пакистаном и Ираном, названный Багдадский пакт. На Египет, Сирию, Ливан, другие арабские страны оказывалось давление с целью заставить их присоединиться к этому договору. Против Багдадского пакта было направлено Заявление МИД СССР «О безопасности на Ближнем и Среднем Востоке» от 16 апреля 1955 года. В этом документе говорилось о том, что в основе политики создания военных группировок с участием ближне– и средневосточных стран «лежит стремление к колониальному закабалению этих стран некоторыми западными державами», которые «не имея возможности установить и сохранить свое господство старыми способами… пытаются втянуть страны Ближнего и Среднего Востока в агрессивные блоки под… фальшивым предлогом, будто это отвечает нуждам обороны стран данного района»35. В Заявлении говорилось, что Советский Союз «будет защищать свободу, независимость и невмешательство во внутренние дела государств Ближнего и Среднего Востока»36.

Для нового советского руководства в 1954–1955 годах было естественным желание перепрыгнуть пояс стран Среднего Востока и протянуть руку арабским режимам, которые по собственным соображениям отказались участвовать в планируемых Западом военных союзах. Египет, самая влиятельная и самая населенная арабская страна, ключ к арабскому миру, открывал наиболее захватывающие перспективы. Правда, всего лишь в 1952–1953 годах в Москве новых лидеров Египта называли «буржуазно-националистическими» деятелями и «агентами западного империализма». Но кого волнуют сказанные сгоряча слова, когда обнаруживаются общие политические интересы?

В Каире Советский Союз не считали врагом. Врагом была Англия. Арабским соперником Каира был Багдад, где правил монархический режим, тесно связанный с Великобританией.

Гамаль Абдель Насер стремился создать сильный Египет с хорошо вооруженной армией. Мечта о независимых, эффективных вооруженных силах жила в Египте еще со времен унизительного поражения Мухаммеда Али в середине XIX века и навязанного Англией после оккупации ею Египта в 1882 году сокращения египетских вооруженных сил до символических размеров. Западные державы были связаны обязательствами ограничить поставки вооружений на Ближний и Средний Восток, не желая усиливать здесь противников Израиля и предоставлять оружие непредсказуемым режимам. Они отказывались удовлетворить амбиции Насера. В любом случае условием поставки оружия они ставили участие Египта в планируемых военных блоках и прибытие туда американской военной миссии. Насер стал думать, хотя и не без опасений, о другом источнике оружия, и сейчас чистой схоластикой представляется вопрос: кто первым предложил заключить сделку – СССР Египту или Египет СССР? Две страны уже шли навстречу друг другу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация