П.В. Стегний. Обстановка была такая, что израильтяне готовились бомбить Ирак.
Автор. Но от этого их остановили, отговорили американцы, не заинтересованные в новой ближневосточной войне, хотя именно они поставили в Израиль бомбы для глубокого проникновения под землю.
П.В. Стегний. Мы тоже их все время отговаривали.
Автор. Ну, нас-то можно послушать и игнорировать. А американцев не обойдешь.
П.В. Стегний. Нет, они нас очень внимательно слушали. Мы даже прислали в Израиль команду из трех десятков экспертов по иранской ядерной программе. Я не думал, что у нас их столько. Это были специалисты, которые конкретно знали, сколько там миллиграммов есть у иранцев, на какой стадии их разработки. Они откровенно сказали израильтянам: «Нам смешно, когда вы утверждаете, что завтра у иранцев будет бомба. На самом деле всё на очень ранней стадии».
Автор. Но тем не менее американцам не нужен был этот удар по Ирану. Дело не только в ответных действиях Ирана… Он тогда бы действительно сделал национальной задачей создание ядерного оружия. Иранцы не пожалели бы денег, не пожалели усилий, зарылись бы в горы так, чтобы никакая ядерная бомба их не взяла, через три – пять лет они бы что-то сделали.
П.В. Стегний. Война не нужна была той части американского истеблишмента, который представлял Обама. Другие были за войну»470.
Другую позицию занимает И.С. Иванов471.
Автор. Израиль был готов нанести удар?
И.С. Иванов. Может быть, был бы и готов, но я сомневаюсь.
Автор. У вас есть сомнения?
И.С. Иванов. Да, есть. Я считаю, что как в Израиле эта тема была искусственно раздута, так и в Иране была искусственно раздута антиизраильская риторика с угрозами «стереть с лица земли Израиль». Это были больше пропагандистские позиции для внутреннего потребления. А для Израиля, мне кажется, это была истерия в период избирательной кампании в США. Для них было важно заручиться, чтобы и один и другой кандидаты, независимо от того, кто победит на выборах, заверили бы Израиль, что в любом случае США будут оказывать ему содействие. Как мы видим сейчас, такая кампания в Израиле серьезно спала.
Россия достаточно долго блокировала жесткие санкции США и их союзников в отношении Ирана. Задача была трудной: российская политика вызывала недовольство и в Вашингтоне, и в Тегеране. В то же время Иран вряд ли делал какие-то значимые встречные шаги, чтобы помочь России, которая настаивала на том, чтобы Иран вел конструктивный диалог с международным сообществом. В то время как Россия заверяла своих западных партнеров в отсутствии незаявленных элементов в исследовательской программе Ирана, Тегеран скрытно вел строительство объекта Фордоу на глубине 80 тыс. в скальных породах. Здесь могло быть размещено до 3 тыс. центрифуг.
Иранцы неоднократно срывали уже практически достигнутые договоренности по международному обмену накопленного обогащенного урана. Это ставило РФ в неудобное положение. Возможно, эти обстоятельства и сказались на том, что в 2010 году Россия поддержала очередную резолюцию Совета Безопасности ООН, № 1929, о санкциях против Ирана. На основе этой резолюции президент РФ Д. Медведев ввел запрет на поставки Ирану комплексов ПВО С-300, уже оплаченных Тегераном.
И.С. Иванов. Это вызвало раздражение и гнев иранцев, которые подали на Россию в суд. Правда, этот шаг России, возможно, стал существенным фактором, который подталкивает стороны к компромиссному соглашению между Ираном и «шестеркой».
Автор. Какова ваша оценка того, что мы, учитывая позицию США и Израиля, отказались поставлять Ирану С-300, то есть современные средства ПВО? Последовало иранское недовольство, попытки содрать с нас штраф и т. д., но с нашей стороны это было серьезное политическое решение.
И.С. Иванов. Я думаю, что дело – не в позиции США или Израиля. Скорее всего, учитывалось, насколько эти поставки могут дестабилизировать ситуацию в регионе. Моя точка зрения: если бы мы все-таки поставили С-300, то, скорее всего, переговоры о снятии санкций не обещали бы успеха. Иран имел бы С-300, но продолжал бы оставаться под санкциями, переговоры о ядерной проблеме, которые сейчас (то есть в 2014 г. – А.В.) застопорились бы.
Россия не поддержала международные санкции, введенные в одностороннем порядке вне ООН США, Европейским союзом и рядом других стран, что оказалось просто разрушительным для иранской экономики.
Во всех случаях Россия выступала против подобных действий. В Москве раз за разом подчеркивали право Ирана на мирный атом, что было созвучно мнению рахбара – высшего руководителя Исламской Республики Иран (ИРИ) аятоллы Хаменеи. Он считал, что в ядерной программе воплотились главные идеи революции: борьба за независимость, вызов иностранным государствам в ответ на несправедливое давление, неуклонное стремление к самодостаточности и исламская традиция уважения к науке472.
В условиях жестких экономических санкций для практического воплощения этих идей Тегерану крайне важно было стабилизировать экономику и обеспечить ее подъем. Избранный в 2013 году президент Ирана Хасан Роухани рассматривал урегулирование ядерной проблемы в качестве своего внешнеполитического приоритета. Речь шла о достижении компромисса.
Ситуация и для США, и для Ирана выглядела трудной. В каждой из стран были противники соглашения, а в США, кроме агрессивно настроенных республиканцев, активно действовало израильское лобби.
К договору 2015 года шли более десяти лет, с большими трудностями, откатами назад и сменой приоритетов. Позиция РФ, выступавшей за компромисс и решение проблемы мирными средствами, помогла в поисках приемлемого решения. В заключительном соглашении, подписанном в Вене, нашли отражение многие российские предложения. К успеху, в частности, привела «концепция поэтапности и взаимности», предложенная именно российскими дипломатами. Ее смысл состоял в том, что каждый шаг Ирана должен был сопровождаться встречными шагами «шестерки» и ООН по ослаблению санкций.
Можно предположить, что параллельно с изнуряющими переговорами «шестерки» с Ираном шло согласование позиций Вашингтона и Тегерана на секретных, закрытых для публики двусторонних контактах. Однако важен не метод, а результат.
И.С. Иванов473. Если сейчас (2014 год. – А.В.) контакты между Ираном и Соединенными Штатами по противодействию исламскому экстремизму подтвердятся, это будет означать, что, как это ни странно, они как минимум идут параллельно с переговорами «5+1» – Иран. Если они получат дальнейшее развитие, это может быть важным фактором в определенной стабилизации ситуации на Ближнем и Среднем Востоке.
Автор. Торговля идет: на что вы, американцы, пойдете в ответ на то, на что мы пойдем?
И.С. Иванов. Совершенно очевидно, что если Иран будет проводить в регионе более сдержанную политику, то это поможет стабилизировать ситуацию в Ливане, в Ираке, в Палестине…
