С учетом традиций российско-египетского сотрудничества, в том числе и в ООН, значение согласованных позиций в ближневосточных делах было для Каира одной из приоритетных задач.
В первом десятилетии ХХI века межмидовские консультации, обмен делегациями, встречи и беседы показывали, что египетское руководство и Лига арабских государств были заинтересованы в политической координации с Россией по ключевым региональным вопросам, особенно по ближневосточному урегулированию, включая работу с Израилем, Палестиной и Сирией. В Каире также рассчитывали на взаимопонимание с Москвой по деятельности ближневосточного «квартета».
Эти связи осуществлялись как на двусторонней основе, так и через Лигу арабских государств (ЛАГ). Россия была одним из первопроходцев, установившая с ЛАГ отношения стратегического партнерства. Меморандум взаимопонимания между МИД России и генеральным секретарем ЛАГ был подписан в сентябре 2003 года.
Это сотрудничество было расширено после визита президента В.В. Путина в каирскую штаб-квартиру ЛАГ в 2005 году и принятия решения об аккредитации при ней посла России в Египте, который стал первым из иностранных представителей в ЛАГ517. Новые шаги РФ и ЛАГ наметили в новом Меморандуме, подписанном министром иностранных дел России С. Лавровым с генеральным секретарем ЛАГ Амром Мусой в декабре 2009 года в Каире518.
В начале 2000-х годов произошел серьезный откат в реализации договоренностей, достигнутых с большим трудом между Израилем и Палестинской национальной автономией в Осло (1993). Результаты длительных и кропотливых переговоров были в значительной степени обесценены. Переговорный процесс оказался в тупике, чему способствовало и возобновление поселенческой деятельности Израиля и теракты палестинских экстремистов против израильского гражданского населения. Арабская мирная инициатива 2002
[27] не встретила понимания Израиля. Все это негативно сказалось на ситуации в регионе, создало весьма серьезные проблемы для самого Египта.
Именно поэтому и Россия, и Египет, надеясь оживить ближневосточный переговорный процесс, поддержали международную встречу в Аннаполисе (ноябрь 2007 года), инициатором которой выступил Вашингтон, хотя, как они и ожидали, результат оказался в высшей степени ограниченным.
В Каире после американского вторжения в Ирак в 2003 году преобладал глубокий скепсис по поводу возможности стабилизации в этой стране. Воздействовать на развитие событий ни Москва, ни Каир реально не могли. В 2006 году в Ираке были захвачены четверо российских граждан519, и египтяне готовы были оказать помощь в их освобождении. Но все усилия оказались тщетными. Заложники погибли. Египтяне сами пережили трагедию: иракские экстремисты убили египетского посла в Багдаде. Общие позиции нашлись и в очень сложный момент, когда шла пропагандистская война против Сирии после убийства ливанского премьера Рафика Харири. Задача состояла в том, чтобы не допустить дестабилизации обстановки в самой Сирии. В этом позиции Египта и России совпадали.
Российско-египетские стороны регулярно обменивались мнениями по поводу режима нераспространения ядерного оружия и по иранской ядерной программе. Во второй половине нулевых годов опасность нанесения Израилем или США ударов по ядерным и военным объектам Ирана казалась реальной. Египетское руководство прямо говорило о двойных стандартах США в отношении иранской ядерной проблемы с учетом обладания Израилем ядерного оружия. Такой избирательный подход, констатировали египтяне, противоречил принципам международного права и не соответствовал устремлениям арабских стран превратить Ближний Восток в зону, свободную от оружия массового уничтожения. Другое дело, что обладание Ираном военным ядерным потенциалом неизбежно подтолкнуло бы многие страны региона к разработке собственных подобных программ, что в конечном счете внесло бы дополнительное горючее в и без того взрывоопасную обстановку. Такая позиция Каира находила понимание в Москве и учитывалась при выработке российской линии по отношению к иранской ядерной проблеме.
Египтяне обращали внимание на то, что отказ Израиля присоединиться к Договору о нераспространении ядерного оружия определял их позицию в отношении участия в Конвенции по запрещению химического оружия. Египет выступал за создание на Ближнем Востоке зоны свободной от оружия массового уничтожения, в том числе с участием Израиля и Ирана. Но эти предложения пробуксовывали, а США от них просто отмахивались.
В начале нулевых годов в рамках взаимного сотрудничества была создана российско-египетская рабочая группа по борьбе с террористами520. Уже в те годы египетская сторона отмечала, что соблюдение государствами правил «узнай своего клиента», касающихся интернет-провайдеров, являются необходимым условием сужения киберпространства для пропаганды террора. По оценкам египтян, Всемирная паутина по сути превратилась в «энциклопедию террора». Россия, со своей стороны, разделяя эту точку зрения, участвовала в выработке глобальной контртеррористической стратегии ООН, документов ОБСЕ, Совета Европы, «группы восьми».
Существовали и расхождения. Египтяне в те годы были не согласны с внесением Россией Ассоциации «Братья-мусульмане» в список «террористических организаций» и отмечали, что она является де-факто политической организацией и имеет своих представителей в египетском парламенте. Но российское судебное решение по этому поводу было вызвано участием боевиков из числа «Братьев-мусульман» в чеченских событиях. Возможно, это решение было поспешным, но осталось на долгие годы неизменным.
Две стороны обсуждали и проблемы противодействия ядерному терроризму. Были кое-какие разногласия по поводу формулировок, связанных с борьбой с терроризмом, но в целом позиции Москвы и Каира совпадали.
Двусторонние отношения поднимались на более высокий уровень. Это выразилось и во взаимных визитах. Посещение президентом Мубараком российской столицы в 2001 году стало серьезным шагом вперед в этом направлении. По итогам переговоров с президентом В. Путиным была подписана Декларация о принципах дружественных отношений и сотрудничества, принята Долгосрочная программа развития торговли, экономического, промышленного и научно-технического сотрудничества между РФ и АРЕ521. Открывались перспективы преодоления стагнации в деловых связях двух стран.
В апреле 2005 года президент России В. Путин первый раз посетил Ближний Восток. Он начал свой визит с Египта, а после Каира направился в Иерусалим и Рамаллу.
Визит Путина способствовал преодолению застоя во взаимных инвестициях. Началось налаживание бизнес-партнерства, хотя и в небольших масштабах. Российская сторона участвовала в египетских предприятиях по сборке тракторов, автомобилей, а также в фирмах, специализирующихся на маркетинговых исследованиях. Это были первые заделы, не слишком крупные, но они показывали тенденцию. Египетские предприниматели открывали в России торговые залы, павильоны по продаже мебели, одежды, обуви. Египетская компания во главе с И. Камалем инвестировала 250 млн долларов в производство самолетов Ту-204522, хотя этот проект не достиг запланированных объемов. Свои агентства в России открыли авиационная компания «Иджипт эйр» и туристическая «Иджипт трэвл». Обсуждалось создание специальной российской промышленной зоны в Александрии, хотя этот проект затянулся. Начала работу межправительственная комиссия по торговому, экономическому и научно-техническому сотрудничеству.
