К этой ситуации Россия шла в постгорбачевский период почти двадцать лет. Стоит напомнить, что Сирия была второй после Египта арабской страной, куда были направлены в 80-х годах прошлого века регулярные советские войска – примерно два полка ПВО526 наряду с военными советниками других родов войск.
Тесное военно-политическое сотрудничество СССР с Сирией сложилось после выхода Египта из конфронтации с Израилем и заключения с ним мира, когда Каир оказался на орбите Вашингтона. Тогда в условиях отсутствия адекватной замены Египту СССР стал тесно сотрудничать с Ираком, Алжиром, Южным Йеменом, Сирией. Отметим лишь, что экономика никогда не была определяющей в отношениях с Сирией. Объем торгово-экономического сотрудничества с Ираком перевешивал эти показатели по всем другим арабским странам.
При М. Горбачеве состоялись три визита сирийского президента Хафеза Асада в Москву. Последний раз, в апреле 1990 года, вместо лидера сверхдержавы он увидел растерянного человека, который не мог сформулировать стратегические направления российской политики в регионе и спрашивал Асада, как тот может управлять страной в такой сложный период.
Потом на какое-то время в Москве о Сирии забыли. В начале 90-х было не до Сирии. Поглощенная внутренними делами, Россия, потерявшая 14 союзных республик, с трудом определяла свою собственную социально-политическую и международную идентичность.
Отношения с Сирией были свернуты. Специалисты уезжали, на Сирии висел огромный долг России. Ни сил, ни средств, ни желания вкладывать новые средства не было. Правда, по инерции продолжалось кое-какое экономическое и культурное сотрудничество. Были подписаны соглашения о торговле, экономическом и научно-техническом сотрудничестве, об избежании двойного налогообложения, об использовании атомной энергии в мирных целях, о разведке нефти и газа, о работах в области ирригации. Было возобновлено предоставление стипендий для обучения в вузах Российской Федерации. В 2001 году товарооборот между двумя странами составил 163 млн долларов.
Относительное оживление политических контактов было связано с деятельностью Е. Примакова в качестве министра иностранных дел, когда он попытался включить сирийско-израильский трек в переговорный процесс ближневосточного урегулирования. Это вызвало в Израиле интерес, но ни к чему конкретному не привело. К этому времени, в 1981 году, Израиль официально аннексировал сирийскую территорию – Голанские высоты – и интенсивно ее осваивал.
Уже больной, президент Хафез Асад все же посетил Москву в июле 1999 года, но не достиг особых результатов. Декларации содержали общие фразы.
В это время Сирия переживала свои собственные проблемы. Встал вопрос о политическом наследии Хафеза Асада. Его брат Рифаат после попытки переворота был отправлен в почетную ссылку за границу. К должности президента готовился старший сын Асада Басиль, но он погиб в автокатастрофе в 1994 году. Тогда Хафез Асад вызвал из Англии своего второго сына – Башара, который совершенствовал там специальность офтальмолога, с тем чтобы вырастить из него военного и политического лидера и постепенно передать бразды правления. Баланс сил в руководстве партии БААС и в военной верхушке был таков, что передача власти от отца к сыну не вызвала особого сопротивления.
Башар Асад стремился вывести страну из изоляции, наладить отношения с Западной Европой, в том числе с Соединенными Штатами, с соседями – особенно с Турцией. Но над всем висели нерешенные проблемы с Израилем. Да, на линии перемирия на Голанских высотах ни при Хафезе Асаде, ни при Башаре Асаде не было военных столкновений, что устраивало обе стороны. Но согласиться с аннексией этой территории никакое правительство в Сирии не могло.
Антиизраильский настрой, сопровождавшийся резкой критикой союзников и покровителей Израиля, а также тесные связи с Ираном усиливали недружественное отношение США и других западных стран к баасистскому режиму в Сирии. Ни Израиль, ни США не хотели согласиться на военное присутствие Сирии в Ливане, куда были введены сирийские войска на основе соглашения 1989 года в Таифе (Саудовская Аравия) с целью прекращения гражданской войны. Сирия сохраняла независимое поведение, и из Дамаска звучала «антиимпериалистическая» (антизападная) риторика.
Поэтому многим казалось, что в 2003 году, после того как Ирак был оккупирован Соединенными Штатами и их союзниками, на очереди стояла Сирия. Соответствующая пропаганда велась в западных СМИ, но предлога найдено не было. У всех на слуху были фальшивые объяснения интервенции в Ираке, где обстановка день ото дня ухудшалась.
Дипломатическая поддержка Сирии со стороны Москвы была постоянной. Вашингтон лишь заговорил о задаче «демократизировать» Ближний Восток, но пока вмешательство своих вооруженных сил где бы то ни было не предусматривал. В тот момент Россия выправляла прозападный крен своей политики и, стремясь сохранить влияние в мировых делах в качестве одной из крупнейших держав, начинала свое возвращение на Ближний Восток, где полностью доминировали США.
Единственным арабским государством, которое в открытую противостояло тогда американской гегемонии, была именно Сирия. Антисирийские резолюции принял конгресс США. Антисирийская риторика западных СМИ нарастала. Ситуация толкала Москву и Дамаск друг к другу.
Почему Сирия была нужна Российской Федерации? Здесь сыграли роль несколько факторов, каждый из которых мог становиться более важным в какой-то период времени, уходить на второй план, но сохраняться в другой период.
На первом месте, пожалуй, стояли стратегические политические задачи: получить в регионе своего де-факто союзника и укрепить его, во всяком случае, не допустить иностранной военной интервенции.
Сближению помогало существование светского режима с традиционными связями с СССР/Россией. Одна лишь Ассоциация выпускников российских вузов в Сирии насчитывала около 35 тыс. человек. Еще десятки тысяч закончили советские/российские военные училища или академии. Армия была вооружена почти исключительно российским оружием. Более полутора десятков тысяч русских женщин состояли в браке с сирийцами, и, соответственно, их дети росли в смешанных семьях.
Учитывался и фактор отсутствия антироссийской исламистской угрозы из Сирии в тот момент, когда на Северный Кавказ шли финансовые вливания и добровольцы из стран Аравии. Чтобы избежать этой исламистской угрозы, Россия укрепляла отношения с арабскими и мусульманскими странами на государственном уровне, независимо от их режимов, будь то Саудовская Аравия или государства Персидского залива, будь то светская Сирия, где поддерживался аккуратный баланс между различными конфессиями, будь то Египет, почти союзник США.
В целом политика России в регионе в эти годы означала в большей степени реагирование на сложившуюся ситуацию или действия других игроков, а инициативы были скорее декларативными. Эта оценка отнюдь не категорична. Политические ошибки Вашингтона, вызывавшие растущий антиамериканизм масс, и прагматичное осознание местными элитами своих интересов – все это позволяло России и ряду стран Ближнего Востока инициативно определять свои задачи и идти навстречу друг другу.
