После восемнадцати дней массовых народных волнений президент Мубарак 11 февраля ушел в отставку, но остался в стране.
Власть в Египте взял Высший совет вооруженных сил во главе с министром обороны Хусейном Тантави, который распустил парламент, отменил старую конституцию, объявил о проведении новых выборов, назначил комиссию для выработки новой конституции и, соответственно, нового избирательного закона. Фактически рухнула прежняя партия власти – Национально-демократическая (НДП). Были арестованы Мубарак и его сыновья, несколько министров, замешанных в особо крупных актах коррупции.
Победа народного мирного восстания не ограничилась этими видимыми результатами. Может быть, психологический результат восстания был важнее его временных политических итогов. Люди преодолели страх, постоянный страх перед силой репрессивной машины государства, перед власть имущими, их охватило чувство ликования от завоеванной свободы. Восставшие считали, что после долгого периода авторитарного режима, унижений и бессилия они вновь обрели человеческое достоинство.
Перед мощью народных выступлений появился страх у власть имущих, в том числе у генералитета, страх перед силой народного гнева.
А что дальше? Что должно было определить политическую систему Египта, его экономическую структуру, путь развития египетского общества? Какие силы реально действовали в стране и что могло получиться из их взаимодействия или столкновения?
Главной силой в стране после революции осталась армия.
Становым хребтом военного режима в Египте всегда были привилегированное офицерство и генералитет. Они не только пользовались различными социальными благами – высокой зарплатой (на фоне массовой бедности населения), хорошими жилищными условиями, медицинским обслуживанием, клубами, спортивными сооружениями, – но со времен Садата могли заниматься бизнесом. Они руководили военной промышленностью, которая частично стала работать на внутренний рынок гражданской продукции. После выхода в отставку многие офицеры и генералы занимали важные посты в администрации, в правлениях частных компаний и банков. Большинство губернаторов египетских провинций были бывшие генералы.
В ходе народного восстания армия, которая пользовалась популярностью и уважением в стране, в том числе и среди масс населения, занимала нейтральную позицию. Она прошла по тонкому лезвию между преданностью режиму, его главе – Мубараку и сочувствием к народным волнениям. Армейское руководство понимало, что перемены и реформы в стране необходимы. Но как проводить реформы, сохраняя свои прежние привилегированные позиции и политическое влияние?
Армия поддерживала тесные связи с Вашингтоном, получая от США каждый год военную помощь в размере 1,3 млрд долларов, за годы правления Мубарака была перевооружена, в основном американцами; лишь часть оружия советского производства осталась в ее распоряжении. Один из первых декретов нового военного руководства гласил, что прежние международные договоры, в том числе мирный договор между Египтом и Израилем, останутся действующими.
Вторая главная сила, которая стала участвовать в формировании нового политического курса и структуры страны, – «Братья-мусульмане», наиболее сплоченная и массовая социально-политическая организация.
Она была создана еще в 1928 году, всегда опиралась на массы религиозно настроенного населения, для которого были чужды «игры эфенди», то есть прозападных правящих классов, лозунги «демократии», «либерализма», «свободных выборов» и т. д. Эта организация проповедовала возвращение к «истинно исламским ценностям», к следованию законам шариата. Она широко развернула сеть благотворительных учреждений – больниц, школ, приютов.
«Братья» находились в оппозиции к королевской власти. В конце 40-х годов прошлого века тогдашний премьер-министр страны пал жертвой их боевиков, а в ответ власти организовали убийство лидера «Братьев» – Хасана аль-Банны.
После короткого флирта с режимом Гамаля Абдель Насера представители «Братьев-мусульман» организовали неудачное покушение на популярного президента. Организация была запрещена, а ее активисты оказались в концлагерях вместе с коммунистами, проамериканскими либералами и другими оппозиционерами. Многие «Братья-мусульмане» были подвергнуты пыткам, некоторые казнены.
Организация была фактически реабилитирована после прихода к власти президента Анвара Садата в 1971 году. Но, страшась ее силы, и Садат, и сменивший его президент Мубарак держали «Братьев-мусульман» на полулегальном положении.
Руководство «Братьев» стало делать упор на легальную деятельность.
В качестве независимых депутатов или представителей некоторых оппозиционных партий «Братья-мусульмане» стали участвовать в парламентских выборах. На предпоследних (до революции) выборах 2005 года, даже в условиях ограничений, репрессий и фальсификаций, они завоевали 88 мандатов535 – почти 20 % парламентских мест. Но в ходе последних выборов в ноябре – декабре 2010 года из-за массовой фальсификации, арестов и давления властей «Братья» лишились представительства в парламенте.
Руководство «Братьев-мусульман» решило не участвовать в первые дни в волнениях, но оно позволило своей организации молодежи выйти на улицы вместе со всем народом. Мало того, именно молодые «Братья-мусульмане», как оказалось, действовали наиболее дисциплинированно.
Накануне восстания исламизация жизни в Египте становилась все более массовой и глубокой. Шариат стал основным источником египетского законодательства еще в 1982 году.
«Братья-мусульмане» участвовали в первых переговорах с представителями власти. В комитет юристов по созданию новой конституции был включен и правовед, представлявший эту организацию. Хотя внутри армии деятельность «Братьев-мусульман», как и любых других религиозных организаций, запрещена, среди рядовых и офицеров всегда было и остается немало их сторонников.
Сила, которая организовала восстание, – молодое поколение 20–30-летних достаточно образованных египтян, которые были настроены оппозиционно к режиму, проповедовали демократические принципы – свободные выборы, свободные СМИ, права человека, человеческое достоинство. Это люди отнюдь не из самых бедных семей. Они связывались друг с другом по Интернету. С помощью системы социальных сетей «Фейсбук», «Твиттер», «Ютьюб» они смогли поднять на восстание, организовать и сплотить сначала десятки, а потом сотни тысяч и миллионы людей. Они не были и не являются политической партией. Их политические взгляды разнообразны, порой противоречивы. Они не оформились как единая организация.
Молодые люди установили контакты друг с другом, с тунисскими компьютерщиками и выработали оказавшуюся успешной тактику народного восстания, включая технические детали.
К этим молодым людям примыкали довольно слабые оппозиционные партии, в том числе либерально-демократические, – «Кифая» (что означает «довольно, хватит»), «Аль-Гад» («Завтра»), «Молодежное движение 6 апреля» – группа, объединенная вокруг Мохаммеда эль-Барадея, нобелевского лауреата, бывшего главы МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии), у которого проявились политические амбиции.
