В Министерстве обороны России под руководством генерала армии Сергея Шойгу 28 июля 2016 года состоялось совещание, посвященное ситуации в Сирии834.
Сергей Шойгу заявил: «С учетом того, что американские партнеры не предоставили нам данные о разделении Джабхат ан-Нусры и отрядов Сирийской свободной армии, решено создать на севере Алеппо в направлении трассы Кастелло четвертый коридор для безопасного вывода боевиков с оружием. Хочу подчеркнуть, что этот факт был сделан исключительно в целях обеспечения безопасности жителей Алеппо… Была поставлена задача организовать для мирных жителей, блокированных боевиками, десантирование с воздуха продовольствия, медикаментов и предметов первой необходимости. В соответствии с поручением президента России В. Путина, по личной просьбе госсекретаря США г-на Керри, в Женеву направляется заместитель начальника Главного оперативного управления генерал Станислав Гаджимагомедов с группой экспертов для выработки совместных мер по стабилизации обстановки в районе Алеппо»835.
18 октября 2016 года Сергей Шойгу заявил о прекращении воздушных ударов в районе Алеппо, что было необходимо для введения «гуманитарной паузы» 20 октября. Он отметил, что это позволит гарантировать безопасность выхода по шести коридорам мирных жителей, подготовить к эвакуации больных и раненых из восточной части Алеппо. Глава российского военного ведомства также сообщил, что одновременно к началу «гуманитарной паузы» сирийские войска будут отведены на дистанцию, позволяющую боевикам беспрепятственно покинуть восточный Алеппо836.
Сражение за Алеппо было выиграно правительством Сирии и его союзниками. 22 декабря восточный Алеппо был полностью освобожден от боевиков. Это была важная победа, хотя ее омрачило новое наступление ИГИЛ на Пальмиру, которая временно вновь оказалась в его руках. Ее освободили только в начале марта 2017 года. Но в Москве рассматривали победу в Алеппо как дополнительный стимул не для продолжения войны, а для переговорного процесса. Ситуация осложнилась тем, что американцы представляли уходящую администрацию, а Высший комитет по переговорам (ВКП) стремился как раз затянуть переговоры, рассчитывая на успех Х. Клинтон на президентских выборах и ужесточение позиций США. ВКП не раз срывал переговоры, выставляя в качестве предварительного условия немедленный уход Башара Асада. В этих условиях наметилось невозможное ранее сотрудничество России, Турции и Ирана.
В.В. Наумкин837. По соглашению от 9 сентября 2016 года американцы обязались отделить поддерживаемые ими и их союзниками так называемые умеренные группировки от террористических. От тех, кого таковыми признает мировое сообщество в лице СБ ООН. Россия во имя установления мира, прекращения кровопролития пошла на серьезную уступку партнерам. Мы сели за стол переговоров с представителями таких вооруженных группировок, которые, по нашему мнению, мало чем отличаются от террористических. Это, к примеру, Джейш аль-Ислам. Американцы ранее не хотели передавать нашей стороне координаты поддерживаемых ими умеренных группировок с тем, чтобы по ним не наносились удары. Вроде бы теперь были сделаны первые шаги в этом направлении. Однако это происходило еще до бомбардировки американской авиацией позиций сирийской армии в Дейр-эз-Зоре в начале декабря 2016 года и провокации с ударами по гуманитарному конвою под Алеппо 19 сентября. После этого ситуация обострилась. Добиться имплементации российско-американских договоренностей было не просто, так как в американском истеблишменте не было единой позиции по этому вопросу. Кстати, ЦРУ традиционно поддерживало исламистские группировки, а Пентагон – группировки светского характера. Но, несмотря на то что одни группировки – светские, а другие – исламистские, между ними происходило постоянное «перетекание боевиков» из одних группировок в другие. <…>
В поддержку антиасадовских сил вкладывались огромные финансовые средства, шло их вооружение и велась боевая подготовка. Этим занимались и Саудовская Аравия, и Турция, и Катар, и, конечно, Соединенные Штаты, а также некоторые европейские государства, в первую очередь Франция. Эти средства и оружие в конечном счете благодаря каналам взаимодействия и перетеканию боевиков оседали в карманах и на складах нусровцев и даже игиловцев.
Высший комитет по переговорам, или так называемая «эрриядская платформа», обозначил свои позиции в отношении переговоров предельно ясно: затянуть процесс, не допустить возобновления переговоров и дождаться прихода к власти в США Клинтон. Следует также понимать, что «ястребы» были и внутри правительственных сил в Сирии, которые рассчитывали на «войну до победного конца».
Автор. Но Россия не собиралась и не собирается «воевать до победного конца». У нас другие приоритеты.
В.В. Наумкин. Альтернативы политическому процессу нет. Страна так сильно разрушена, что дальше ее просто некуда разрушать. Обе стороны несут огромные потери. Российская позиция заключается в том, что военная победа в Сирии невозможна, поэтому переговорный процесс в любом случае должен продолжаться.
Автор. В последние месяцы 2016 года тесного взаимодействия России с США не получилось, несмотря на некоторые договоренности в сентябре. А сотрудничество России с Турцией и Ираном обозначается все четче.
В.В. Наумкин. Действительно, появилась разочарованность в российско-американском треке в результате постоянных недоговоренностей по вине США, в том числе по размежеванию отрядов умеренной оппозиции и отрядов террористов, по соблюдению режима прекращения огня, по обеспечению доступа гуманитарной помощи. Тогда и наступил период определенного потепления в отношениях и конструктивного взаимодействия по Сирии между Россией и Турцией. Это помогло временно перенести центр тяжести в урегулировании на российско-турецко-иранский трек… Не следует думать, что он заменил переговорную площадку ООН в Женеве и необходимость российско-американского сотрудничества. Астана – площадка для решения вопросов военного характера и вопросов безопасности. И если Россия и Турция о чем-то договаривались, конечно при участии Ирана, это решало определенные задачи. Мы это видели на примере эвакуации мирного населения из Алеппо. Это целиком заслуга российско-турецкого сотрудничества. Ведь Турция контролирует большую часть вооруженных группировок в северной части страны. Она согласилась присоединиться к активной борьбе с ИГИЛ и ан-Нусрой. Это позволяет не выдвигать в адрес Анкары раздававшихся ранее обвинений, что она поддерживает Джабхат ан-Нусры (позднее Джабхат ФАТХ аш-Шам и Хай’ат Тахрир аш-Шам, это – новые названия ан-Нусры).
Автор. А какое место в российско-турецком сотрудничестве занимали сирийские курды?
В.В. Наумкин. Важный вопрос – это судьба провозглашенного курдами автономного района – так называемого Союза Рожавы и Северной Сирии. Его не признает правительство Асада, жестко отстаивающее унитарный характер сирийского государства. А для Турции вообще неприемлемо объединение трех кантонов сирийских курдов в один протяженный пояс, лежащий у ее границ от Африна до Джазиры. Она любой ценой не допустит ни этого объединения, ни создания какого бы то ни было автономного образования, что, по представлению турецкого руководства, может взорвать ситуацию внутри самой Сирии, учитывая тесные связи сирийских и турецких курдов.
