— Как вы, в порядке? — проговорил он, взглянув на Стрешневу.
— Все нормально, — отозвалась та. — Хотя, признаюсь, все выглядело очень достоверно, и я перепугалась, когда он открыл стрельбу.
— Ну, мы же вас предупредили, что в пистолете охранника патроны будут холостые. Кстати, Лола, — воскресший нотариус повернулся к «секретарше», которая все еще не шевелилась, — они ушли, так что можешь подниматься. Занавес опущен.
Девушка вздохнула и села.
— Ну, как я сыграла свою смерть? — спросила она, повернувшись к компаньону.
— Отлично! — похвалил ее Маркиз. — Прямо как Комиссаржевская в роли Марии Стюарт! Я бы тебе похлопал, да боюсь, эти аплодисменты сорвали бы наш спектакль!
— Жаль, что этого не видел никто из моих коллег по сцене! — вздохнула Лола. — Режиссер Семизаров наконец оценил бы мою игру по достоинству! А играть перед дилетантами — это все равно, что метать бисер перед свиньями! Я, конечно, извиняюсь за сравнение.
— Я бы попросил! — Маркиз нахмурился. — Между прочим, ты играла вовсе не перед дилетантами. Ты сыграла свою смерть перед настоящими бандитами, а уж они-то в этом разбираются лучше любого режиссера. Если в твою игру поверили бандиты, в нее поверил бы сам великий Станиславский!
— Ты думаешь? — И взгляд Лолы мечтательно затуманился.
Успокоив свою боевую подругу, Маркиз снова повернулся к заказчице:
— Галина Сергеевна, приношу вам свои соболезнования. Теперь вы знаете, что случилось с вашим мужем.
— Вообще-то, я уже давно чувствовала, что Павла нет в живых, — проговорила женщина, опустившись на свободный стул. — Конечно, какие-то сомнения все же оставались, но теперь мне все ясно. Единственное, что не дает мне покоя: неужели его убийцы останутся безнаказанными, выйдут сухими из воды?
— На этот счет можете не беспокоиться. — Маркиз повернулся к «адвокату». — Ухо, груз доставлен по назначению?
— А как же! — усмехнулся «адвокат». — Полный порядок! Ну, сейчас-то можно снять пиджак? Я в нем себя чувствую, как будто меня упаковали в фанерный ящик для посылок и отправили малой скоростью во Владивосток.
В этот момент дверь кабинета приоткрылась, и внутрь заглянул один из хмурых мужчин, дожидавшихся своей очереди в коридоре.
— Слюняевых примете? — спросил он, оглядывая присутствующих.
Узкоглазый господин и его бритоголовый охранник вошли в кабинет директора транспортной фирмы «Быстрый переезд».
За столом директора сидел пожилой человек с мрачным, изборожденным морщинами лицом.
— Ну что, чукча, как дела? — спросил он скрипучим, как старая дверь, голосом, едва за пришедшими закрылась дверь кабинета.
— Я же просил тебя, Молоток, не называть меня чукчей! — окрысился узкоглазый. — Я не чукча, а якут, саха, и то только наполовину. Мать у меня была русская.
— Как хочу, так и буду тебя называть! — перебил его Молоток. — Захочу — буду звать крысой или червяком! Ты мне лапшу на уши не вешай, пургу не гони! Я спросил: как дела?
— Нормально, — ответил узкоглазый. — Она все подписала. Документы у меня. А Толян еще и деньги сумел прихватить.
— Деньги? — Молоток сузил глаза. — Как это? Ты мне что-то не договариваешь!
— Ну, там случилась накладка, и пришлось стрелять, — неохотно признался узкоглазый. — Пара жмуриков осталась — нотариус и его секретарша, так что нам с Толяном придется залечь на дно. Но ты не волнуйся, документы они успели оформить.
— Покажи документы, — оборвал его Молоток.
Узкоглазый положил перед ним папку. Старый авторитет открыл ее, вынул стопку листов и побагровел.
— Ты мне что принес? — проревел он, подняв на узкоглазого горящий ненавистью взгляд. — Ты мне что приволок, червяк помойный?
— Что… что такое? — Узкоглазый склонился над столом.
Перед ним лежала стопка чистых листов.
— Ты меня что — хотел развести, как лоха? — гремел Молоток. — Ты забыл, кто я такой?
— Я не виноват, Молоток, — лепетал якут, — они меня провели!
— Где мои деньги? — Молоток ударил по столу кулаком и поморщился от боли. — Где мои двести тысяч?
— Вот… вот они. — Узкоглазый повернулся к Толяну, выхватил у него чемоданчик и шмякнул на стол перед авторитетом.
Молоток откинул крышку, и лицо его приобрело цвет спелого астраханского помидора.
— Что это?! — рявкнул он.
Чемоданчик был наполнен аккуратными пачками резаной бумаги.
— Я не знаю, как это получилось, — лепетал якут.
— Не знаешь? — ревел Молоток. — Зато я знаю, что тебя ждет!
Договорить он не успел: двери кабинета распахнулись, и в него ворвались несколько человек в черной униформе спецназа, с автоматами на из-готовку.
— А это еще что такое? — проговорил Молоток, изменившись в лице, и поднялся из-за стола.
— Не советую делать резких движений. — Вслед за спецназовцами, окидывая кабинет орлиным взором, вошел мужчина лет сорока в мятом дешевом костюме. — Ребята нервные, работа у них трудная, могут ненароком выстрелить, еще попадут в какой-нибудь жизненно важный орган.
— А ты кто такой? — вызверился Молоток на вошедшего.
— Капитан полиции Ананасов, — сообщил тот. — У нас с коллегой Гудроновым имеется ордер на обыск вашего офиса.
— Обыск? — Молоток криво усмехнулся. — Да ради бога, ройтесь тут хоть неделю, ничего не найдете! У нас в офисе чисто!
— Чисто? — недоверчиво переспросил Ананасов. — А вот это что такое? — Он шагнул к столу, на котором лежал черный кожаный чемоданчик — Черный нал?
Под насмешливым взглядом авторитета Ананасов откинул крышку чемоданчика.
— Что это такое? — протянул он разочарованно. — Бумага?
— Ага, бумага! — фыркнул Молоток. — Вот он вместо туалетной бумаги с собой носит. — И он показал на якута.
— Шутишь, да? — покосился на него Ананасов. — Это мы еще посмотрим, кто последний будет шутить!
Он подошел к стеллажу и начал методично просматривать содержимое полок.
— Ройся, ройся, — проскрипел Молоток. — Я же сказал, у нас все чисто, как в покойницкой!
В это время в кабинет вошел Гудронов со страдальческим выражением лица.
— Ну что, Питиримыч, нашел что-нибудь? — проговорил он, едва ворочая языком.
— Нет, Сеня, пока не нашел, — отозвался Ананасов. — Что, плохо?
— Не то слово! — Гудронов прикрыл слезящиеся глаза.
— Я тебе говорил, не пей этот коктейль, кто его знает, что там намешано!
— Говорил, говорил, — отмахнулся Гудронов. — Тут у них водички холодной нету?
— Посмотри в холодильнике, — посоветовал Ананасов.
