– Мы из Службы защиты окружающей среды, мэм. Просто обходим все дома на этой улице и на соседних, проверяем, приняли ли люди меры на случай наводнения.
Мужчине было лет сорок с небольшим; на плече у него сидел облезлый деймон-малиновка. Второй человек, помоложе, с деймоном-выдрой, стоял возле мешков с песком, которые Ханна свалила у двери. Когда Ханна заговорила, выдра метнулась к своему человеку, и тот подхватил ее на руки.
– Я… – начала Ханна.
– Ваши мешки протекают, мэм, – сказал молодой человек. – Вон там, в углу, целая лужа набралась.
– Ох… Ну, спасибо, что заметили.
– А с той стороны дома?
– Там тоже мешки.
– Разрешите, мы посмотрим?
– Почему бы и нет… Пойдемте.
Она провела работников за собой через узкий лаз между домом и соседским забором, а потом пропустила вперед – осмотреть мешки с песком, сложенные у черного хода. Тот, что помладше, наклонился, внимательно разглядывая щель между дверью и косяком, а старший указал на дверь соседнего дома:
– Не знаете, кто там живет, мисс?
«Мисс, – мысленно повторила она. – Значит, они поняли, что я не замужем».
– Мистер Хопкинс, – ответила она вслух. – Он уже старенький. Наверное, уехал к дочери.
Работник заглянул через забор. В доме мистера Хопкинса было темно и тихо.
– Мешков с песком нет, – заметил он. – Эй, Чарли, давай-ка положим ему мешки, к обеим дверям.
– Ага, – отозвался Чарли.
– Так что, все-таки будет наводнение? – спросила Ханна.
– Трудно сказать. Прогноз погоды… – Он осекся и пожал плечами. – Но на всякий случай лучше готовиться ко всему, так я всегда говорю.
– И вы совершенно правы, – согласилась Ханна. – Спасибо, что заглянули.
– Да не за что, мисс! Ну, бывайте.
И они пошлепали к своему фургону. Ханна еще немного поборолась с мешками, чтобы закрыть течь в углу, а потом зашла в дом и заперла за собой дверь на замок.
Малкольму не терпелось увидеться с сестрой Фенеллой и спросить, что сказал ей в ту ночь лорд Азриэл. Но когда, наконец, в четверг после школы он добрался до монастыря, старушка наотрез отказалась об этом разговаривать.
– Если хочешь помочь, почисти яблоки, – вот и все, что она сказала.
Он и не знал, что сестра Фенелла может быть такой упрямой. Она просто пропускала все вопросы Малкольма мимо ушей. Наконец, он почувствовал, что ведет себя слишком настырно, устыдился, что не понял этого сразу, и умолк. Яблоки были сорта брамли, все до одного корявые и в бурых пятнах. Лучшую часть урожая монахини продавали, а самые неказистые яблоки ели сами. Впрочем, по мнению Малкольма, как бы ни выглядели яблоки, а пироги у сестры Фенеллы всегда получались отличные. Обычно она оставляла ему кусочек.
Выждав немного, Малкольм решил завести разговор о чем-нибудь другом.
– Интересно, что сейчас поделывает мистер Боутрайт.
– Верно, так и прячется в лесах, если его не поймали, – отозвалась сестра Фенелла.
– А может, он переоделся и выдает себя за кого-то другого, – предположил Малкольм.
– Ну и в кого он, по-твоему, мог переодеться?
– Ну, например… не знаю. Его деймону тоже пришлось бы маскироваться.
– Детям это куда проще, – заметила белка сестры Фенеллы.
– Интересно, а в какие игры вы играли в детстве? – полюбопытствовал Малкольм.
– Больше всего мы любили играть в короля Артура, – сказала старушка, откладывая скалку.
– А как вы в него играли?
– Доставали меч из камня. Ты же, наверное, помнишь: никто не мог его вытащить, а король Артур даже не знал, что это невозможно. Он просто взял его за рукоять – и тот вышел…
Сестра Фенелла взяла из ящика чистый нож и воткнула его в большущий ком еще не раскатанного теста.
– Вот так. А теперь давай, сделай вид, будто ты не можешь его вытащить.
Малкольм разыграл целую пантомиму: ухватившись за рукоять ножа, он пыхтел, и ворчал, и скрипел зубами, притворяясь, будто тянет изо всех сил – но все бесполезно. Аста тоже помогала, превратившись в обезьянку и вспрыгнув ему на руку.
– Тем временем юного Артура посылают принести меч его брата… – прокомментировал деймон сестры Фенеллы.
– И вот он проходит мимо, видит меч, застрявший в камне, и говорит себе: «О! Возьму-ка я этот, чтобы не ходить далеко», – подхватила сестра Фенелла, а ее белка тут же продолжила: – Кладет руку на рукоять, и оп-па! Меч выходит из камня!
Сестра Фенелла вытащила нож и взмахнула им над головой.
– Вот так Артур и стал королем, – заключила она.
Малкольм рассмеялся. Сестра Фенелла нахмурила брови, по-видимому, изображая царственное недовольство, а белка взбежала ей по руке на плечо и встала в победной позе.
– Значит, королем Артуром всегда были вы? – спросил Малкольм.
– Нет. Но всегда хотела. Обычно я была оруженосцем или еще кем-нибудь попроще.
– Но мы иногда играли и сами по себе, – добавила белка. – И вот тогда-то ты была королем Артуром всегда!
– Всегда, – со вздохом повторила сестра Фенелла и, обтерев нож, убрала его обратно в ящик. – А ты в какие игры играешь, Малкольм?
– Ну, я люблю играть в исследователя. Открывать затерянные цивилизации и все такое.
– Подниматься на своем каноэ к верховьям Амазонки?
– Э-э-э… ага. Вроде того.
– Кстати, как там твоя лодка? Переживет зиму?
– Ну… я одолжил ее лорду Азриэлю. Когда он приезжал посмотреть на Лиру.
Сестра Фенелла умолкла и снова принялась раскатывать тесто. Прошло, наверное, с минуту, прежде чем она сказала:
– Уверена, он был очень тебе благодарен.
Но Малкольм заметил, что она постаралась, чтобы это прозвучало по-настоящему сурово.
– Она была смущена, – заметила Аста, когда они с Малкольмом покинули кухню. – Ей было стыдно. Она считает, что сделала что-то нехорошее.
– Вот интересно, что будет, если сестра Бенедикта узнает?
– Наверное, вообще запретит сестре Фенелле ухаживать за Лирой.
– Может быть. Но, будем надеяться, она не узнает.
– Сестра Фенелла рано или поздно сама признается.
– Да, – согласился Малкольм. – Скорее всего.
К мистеру Тапхаусу они не стали заглядывать: в мастерской было темно. Должно быть, сегодня плотник ушел домой пораньше.
– Нет, погоди, – внезапно сказала Аста. – Там кто-то есть.
Уже смеркалось; тучи затянули небо за целый час до того, как должно было стемнеть по-настоящему. Малкольм остановился на дорожке, ведущей к мосту, и обернулся, вглядываясь в темные окна мастерской.
