– Что значит «пятьдесят четыре»? А у других какая?
– У других всего «двенадцать».
– А что вообще значат эти цифры?
– Пройдемте, адмирал. – Квардли легонько подтолкнул Джима. – Вам нужно успеть ознакомиться с управлением и связью.
Они поднялись по узенькой лестнице и спустились через широкий люк, сразу же погрузившись в специфический запах командирской кабины. По мнению Джима, в ней пахло курятником, и он сообщил о своих ощущениях Квардли.
– Вы недалеки от истины, адмирал. – Штандартенфактор щелкнул выключателем, и тесный отсек озарился ярким мертвенным светом.
Когда-то Джиму накладывали швы на ногу, и он помнил, что локальные хирургические лампы источали именно такой свет, разделяющий мир на сейчас и потом. Этот свет был сродни скальпелю – никаких сомнений, только движение вперед.
– Эй, да вы меня не слушаете, адмирал?
– Нет-нет, я вас слушаю. – Джим встряхнул головой, чтобы не проваливаться в бездну. – Я внимательно вас слушаю.
– Вот ваше кресло, располагайтесь. А вот тот самый джойстик. Движение вперед – и едем в том же направлении. Назад – и трусливо пятимся. Влево-вправо – тоже понятно. Я же говорил – это доступно даже ребенку… Вот эта груша, – Квардли дернул с низкого потолка черный шнур с микрофоном, – является системой связи. Но, скорее всего, позднее она откажет, и тогда вам придется пользоваться биоисточником. Вот он…
Квардли распахнул маленькую дверку, расположенную на передней панели. Поначалу Джим принял ее за вентиляционный канал, но каково же было его удивление, когда через редкую решетку просунулась птичья голова, которая отчетливо проговорила:
– Жрать принесли?!
– Э-э… сейчас жрать ничего нету, – ответил Квардли. – Покушаешь после боя.
– А если я не переживу? – резонно заметила птица.
– Все будет в порядке, Пятьсот Четырнадцатый. С нами адмирал Джим, а это большая шишка в танковой стратегии, – соврал Квардли и аккуратно прикрыл дверцу– А Джим тем временем сидел с дурацки перекошенной физиономией.
Понимая его состояние, штандартенфактор пояснил:
– Это и есть птица цикламон. Вы же сами говорили – в случае чего связь птицей цикламон.
– Но… но она же говорящая, – произнес Кэш, не отрывая взгляда от дверцы, за которой прятался природный феномен.
– Да какая она говорящая! Так, выучила десяток фраз, да и только. Думаете, она понимает, что говорит? – штандартенфактор усмехнулся. – Она же просто передает другим птицам, своим собратьям, что ей говорит оператор, вот и все. У этих пернатых хорошая телепатическая связь, на которую не действует воздушное колдовство. Единственная проблема – они очень обидчивы, поэтому прошу вас, в бою всякое случается, но вы уж следите за своей речью, адмирал. Если эта тварь обидится, без связи вы долго не продержитесь.
– Понял, – кивнул Джим, чувствуя, что волнуется и его китель пропитывается потом.
– Снимите треуголку, здесь довольно душно, а дальше во время стрельбы будет еще хуже. Кстати, о стрельбе. Вот в этот удобный окулярчик нужно смотреть, а вот это кнопочка пуска.
– Понятно, – кивнул Джим. – У вас есть карандаш?
– Карандаш? – переспросил Квардли.
– Да, что-то, чем можно писать.
– Для завещания нет времени, адмирал…
– Дайте карандаш!
– У меня есть только косметический, но вы не подумайте ничего такого…
Штандартенфактор протянул Джиму мягкий карандаш, и тот начал быстро писать на белых стенках какие-то слова.
– Защитные руны? Что ж, очень разумно.
– Это не руны. Я записываю имена командиров. Слева имена тех, кто на левом фланге, справа – тех, кто на правом, – пояснил Кэш.
Устойчивый запах птичьего помета бодрил его и придавал некие неизведанные резервные силы.
– А где личное оружие? – спросил он, возвращая карандаш.
– Ах да, конечно.
Квардли открыл еще одну боковую дверку и указал на огромный пистолет большого калибра, который лежал на полке.
– Запасная обойма? – спросил Джим.
– А зачем? Этот пистолет вовсе не для защиты. – Штандартенфактор красноречиво приставил указательный палец к своему виску. – Вот для чего. На случай, если к вам близко подберутся файрмены…
– Кто такие файрмены?
– О, будем надеяться, что вам повезет.
– И все-таки! Я хочу знать, я имею право знать! – настаивал Джим.
– Ну, это пешие истребители танков. Они вооружены тубами, начиненными специальным составом: нефть, свиная щетина и жидкий кислород. Температура горения этой дряни такова, что броня пузырится, как кипяток. Естественно, экипаж умирает в чудовищных муках, и вот для этого случая припасен пистолет.
– Понятно! – зло произнес Джим. – Кстати, мы не опаздываем?
– Нет, не опаздываем, адмирал. На свой страх и риск я изменил время атаки, так что у вас есть еще семь минут восемнадцать секунд.
– Хорошо, тогда еще один вопрос – где находится наш враг?
– Ага, – кивнул штандартенфактор и поднял вверх желтый указательный палец. – Своевременный вопрос. Значит, так: повернете танк влево, градусов на тридцать, и пойдете на открытое место. Метров через шестьсот поворот на девяносто градусов вправо – и враг перед вами. Правда, они будут на возвышенности и начнут выбивать наши машины, еще когда вы будете двигаться к ним боком, но тут уж ничего не поделаешь, у них первоклассная позиция, а у вас, адмирал, увы, гибельная.
– Так, может, лучше их как-то обойти?
– А зачем? Скажу вам честно: допустим, посчастливится вам выжить, так это даже еще хуже будет, ведь второй подвиг вообще невыполним.
– И вы так просто об этом говорите? – поразился Джим.
– А зачем вам эти заблуждения, адмирал? Примите смерть честно, и потомки вас не забудут.
– Все сказал? – спросил Кэш.
Он уже начал собирать свою волю в кулак, чтобы отдать жизнь подороже. Не за императора же биться. Придется драться за просто так. Однако было обидно уйти от преследований в своем родной мире, чтобы тотчас попасть в такой переплет.
Еще Джим совершенно неожиданно вспомнил про девушку в музее. Он поступил тогда очень подло, но уже совсем скоро, практически сейчас, он заплатит за все гадости, которые доставлял окружающим его людям.
Очнувшись от интимных мыслей, Джим заметил, что штандартенфактор все еще стоит перед ним, вопросительно скривив свое желтое лицо.
– Все сказал? – повторил Джим.
– Все, – признался тот.
– Ну и пошел отсюда… – с нескрываемым удовольствием произнес Кэш и крикнул вдогонку Квардли: – Люк захлопни покрепче! Чтоб не дуло.
