Когда один из них попытался что-то сказать, Лу вытащил пистолет и прострелил наглеца насквозь. Не помогла даже стальная кираса.
Это было неожиданно даже для Джима, но он согласился с поступком Эрвиля Жестокого. Возле озера их ожидали неприятности, и то, что охранников стало на одного меньше, повышало шансы к выживанию.
Помимо прочих выгод, убийство охранника произвело на остальных необходимое впечатление. Агенты в панике переглядывались и не знали, как поступить дальше. Было очевидно, что они не могли тронуть адмиралов без приказа Квардли, а тот был уже далеко и выстрела не слышал.
– Короче, так, ребята. По законам военного времени буду уничтожать каждого гада, который попробует показать мне зубы, – внятно объяснил Эрвиль. – Вопросы есть?
Вопросов ни у кого не было, и небольшой отряд начал спускаться к озеру, оставив в снегу труп и замершую без управления лошадь.
– Что-то не нравится мне эта поездочка, – вполголоса заметил Лу, и Джим едва расслышал его из-за скрипа снега и звона амуниции.
– Ничего, сейчас проедем по берегу и встретимся с Квардли за холмом. Оттуда начинаются пустоши до самого Кюсселя…
Едва Джим проговорил эти слова, как из балки, в ста метрах впереди, словно из-под снега, поднялись всадники, да так много, что Джим даже растерялся.
– На засаду вывел, сволочь! – крикнул Эрвиль и выхватил вдобавок к пистолету свою саблю. – К бою, мерзавцы! – потребовал он от заметавшихся охранников.
Даже Кэш удивился отваге Эрвиля Жестокого. На них надвигались по крайней мере полторы сотни всадников, а Лу призывал к бою.
Между тем чуть правее послышался топот, и неожиданно появилась небольшая группа императорских драгун. Поначалу Джим принял их за возвратившегося Квардли, однако это были другие люди. Впрочем, они так же плохо держались в седлах, как и шпики штандартенфактора.
Группа драгун на ходу выстроилась во фронт и продолжала движение навстречу вражеским всадникам. Джиму ничего не оставалось, как скомандовать «своим» к бою, а Лу от себя добавил, что трусов пристрелит самолично.
Итак, контратака началась. Лошадь Джима уверенно двигала механическими ногами, а он получше приспосабливал в руке саблю, еще не представляя, что будет с ней делать. Того боевого настроения, что было у него при тренировках в ангаре, Кэш в себе не ощущал, однако страх был – это он чувствовал вполне отчетливо. А что прикажете чувствовать человеку, брошенному в первую в жизни кавалерийскую атаку навстречу обученным и безупречным солдатам?
За те короткие мгновения, что противные силы скакали навстречу друг другу, Джим успел разглядеть своих врагов. Это были всадники в темно-синей форме, в стальных шлемах без перьев и с широкими палашами в руках. Они скакали на невысоких механических лошадях, передние ноги которых оказались неподвижными и прочно прикрепленными к чему-то наподобие лыж. Поначалу Джиму это показалось смешным, однако в условиях постоянных снегов подобное оснащение было нелишним. Именно поэтому лошади северян двигались гораздо быстрее и ровнее, нежели «красавцы» императорских кавалеристов.
100
Наконец отряды сшиблись, и императорские драгуны сразу понесли потери. Джим сумел пригнуться и избежать удара пикой, однако отчетливо увидел, как голова одного из драгун отделилась от тела и взвилась в воздух вместе со шлемом, вращаясь, словно мяч.
Верный себе Эрвиль открыл огонь из пистолета, и в следующее мгновение все смешалось в кучу, где началась самая настоящая резня. Всадники сцеплялись и падали на снег и уже там продолжали выяснять отношения. Кровь обагрила снежное поле, а механические лошади смешно скрипели промерзшими шарнирами, пытаясь выполнить немыслимые маневры.
Лу уже дважды вылетал из седла, однако ему везло, и на его кирасе лишь появлялись новые шрамы. Он проворно вскакивал в седло и все стрелял и стрелял, меньше доверяя холодному оружию.
Джим пока держался, отмахиваясь именитой саблей и временами сбивая «лыжников», как он окрестил вражеских кавалеристов, на снег. Впрочем, у его белой лошади было преимущество в росте и силе, поэтому в случае необходимости он просто прятался за стальной шеей скакуна и пускал его вперед, как танк.
Скоро все приставленные Квардли шпионы честно полегли в бою. Они дрались самоотверженно и оправдали звание охранников. Другой отряд драгун, под предводительством знакомого Джиму капитана, держался лучше и время от времени непонятным образом атаковал врага и отбрасывал его от адмиралов. Джим наблюдал только краем глаза, однако ему казалось, будто людей в синих мундирах выбрасывала из седла какая-то невидимая волна Вокруг уже были навалены кучи стонущих раненых, окровавленных трупов и стальных коней, которые продолжали дергать ногами, думая, что все еще скачут в атаку.
В какой-то момент получилось так, что Кэш оказался в окружении нескольких врагов, и он подумал, что вот теперь – точно все… Разогретые боем парни бросились убивать вражеского адмирала, и Джиму сразу же досталось по шлему. Удар был нанесен скользящий, но очень сильный. Весь мир поплыл у Джима перед глазами, а по лбу потекла кровь, между тем это освободило его разум от страха, и Джим Бунзель Мудрый, герцог Ангурский, почувствовал необычайный подъем.
Казалось, его сабля сама вспомнила руку завоевателя Мо Гирвелла и героя Баттелкэта. Она стала на удивление легкой и послушной, а Джима стал одолевать нешуточный азарт. Посбивав на землю окруживших его врагов, он помчался в атаку на другую их группу, которая шла на помощь первой.
Там было не менее пятидесяти всадников, однако они просто опешили, когда увидели несущегося им навстречу адмирала на белом коне и с окровавленной саблей в руках.
Следом за первым сумасшедшим всадником неслось еще человек двадцать подкрепления, и северяне, прикинув свои шансы, дружно повернули назад.
– А, испугались! – радостно проорал Кэш.
Он прибавил хода своей лошади, однако в этот момент у нее кончился завод, и адмиральский красавец сбросил ход, а затем и замер, не обращая внимания на ругательства и понукания разъяренного всадника.
Джим помнил о второй пружине, но в такой горячке напрочь забыл, где она включается. Оставалось только плюнуть вслед отступавшему врагу и, обернувшись, посмотреть на друзей-драгун, которые так вовремя прибыли на подмогу.
Вместе с ними оказался и Эрвиль. Джим обрадовался, увидев его живым.
– Назовите свое имя, капитан, и вы будете представлены к награде! – громко произнес Кэш, подражая сцене из виденного когда-то фильма.
Драгуны остановились, а капитан как-то странно улыбнулся, и тут Джиму показалось, что он узнал это лицо. Однако вспомнить окончательно ему помешал Квардли. Он прискакал с двумя сотнями драгун и несколькими своими шпиками, видимо, для того, чтобы подобрать трупы адмиралов. Каково же было его удивление, когда он увидел их обоих живыми!
– Что здесь произошло? На вас напали? – задал штандартенфактор глупый вопрос. Затем бросил взгляд на капитана драгун, которые пришли на выручку брошенным адмиралам, и сразу все понял.
