— Надо кое-что купить, — ответила я, рассматривая себя в зеркале.
— Извини, звонок по второй линии от Кузьминой, — скороговоркой произнес муж и отключился.
Я продолжала созерцать собственную мордочку. Скажем честно, особой красавицей меня даже в двадцать лет было трудно назвать. Но тогда у меня были красивые брови, густые ресницы. Вот волосами похвастаться не могла, они тонкие, прямые, если вымыть голову, сразу «прилипают» к ней. Вроде шевелюра неплохая, но объема нет. И одета я… Мда! Вечером придет Фаина, на ней опять будет нечто в обтяг с декольте, локоны нахалка завьет штопором, примется хлопать ресницами длиной и толщиной со спички. А я сяду напротив, по лицу словно ластиком прошлись, прическа «гнездо пьяной вороны», одета в удобненький такой бесформенный свитерок! Я здорово проигрываю на фоне яркой Кузьминой. И что делать? Похоже, Степа от брюнетки в восторге, постоянно зазывает ее в гости. А та и рада стараться! Вчера притопала, сегодня вновь собралась!
Я схватила телефон и набрала нужный номер.
— Говорите по делу, — пропело сопрано.
— Фая, это Вилка.
— Приветик, котик! Я собралась к вам вечером, — бодро застрекотала Кузьмина, — сейчас роюсь…
Я изобразила кашель.
— Похоже, я простудилась! Боюсь, от меня инфекцию можно подцепить.
— Зараза к заразе не пристает, — весело сказала Фаина.
Я усугубила ситуацию.
— Температура поднимается. Грипп у меня, это серьезно.
— Ну, хорошо, — сообщила Кузьмина, — я уже выздоровела от вируса. Не волнуйся. Второй раз его подцепить невозможно.
Я сгустила краски:
— Сил никаких нет, кости ломит, хочется прийти домой и сразу лечь.
— В чем проблема? — спросила Фаина. — Конечно, ложись. Мы со Степаном тихо вдвоем посидим.
У меня началась нервная почесуха. Или Кузьмина толстокожий носорог, который не понимает, что я ей пытаюсь объяснить: не желаю видеть ее у себя дома. Или эта хитрая лиса имеет виды на Дмитриева.
— До вечера, дорогая, — сказала сотрудница мужа, — умоляю, ничего не готовь, ныряй сразу в кроватку. Сама Степану яичницу пожарю. С этим блюдом я справлюсь. Яйца дома есть?
Проигнорировав вопрос, я отсоединилась и с такой силой воткнула трубку в держатель, что сломала его. Значит, законная жена отправится на боковую, а Кузьмина будет хозяйничать у плиты? Примется готовить моему мужу яичницу? Фаине никогда не объясняли, что это крайне невоспитанно?! Надо срочно превратиться из белой мыши в роковую женщину. Но в моем распоряжении всего несколько часов. Кто может мне помочь? Я открыла айпад, вбила в строку слова «Салоны красоты, услуги стилиста», начала изучать предложения и поняла: за макияж и прическу придется отдать большую сумму денег, и не факт, что мастер сделает то, что мне надо. Фото работ визажистов пугали. На всех снимках вроде разные клиентки, но лицо у них одно. Ощущение похожести возникает из-за идеально ровного цвета кожи, широких бровей, ярко накрашенных глаз, бордовых губ и локонов, которые в художественном беспорядке свисают по обе стороны лица. Мне совершенно не хотелось стать одной из стада модных до оторопи красавиц. Сначала я приуныла, но потом сказала себе: «Вилка, купи яркую губную помаду, румяна и красивое платье. Этого вполне хватит, чтобы стать симпатичной. Вперед и с песней. В двух шагах от дома находится здоровенный торговый центр, найдешь там все, что нужно. Любую проблему можно решить, если не лить слезы».
Воодушевившись, я доехала до магазина, вошла внутрь и прямым ходом двинулась к стеклянным дверям с надписью: «Мы сделаем вас принцессами».
Глава 18
— Чем могу помочь? — пропищала худенькая блондинка в форменном платье. — Желаете изменить имидж? Подобрать новый образ? Сейчас позову стилиста. Николя!
Я не успела ойкнуть, как рядом, словно из-под земли, появился парень в ярко-розовом свитере.
— О-о-о! — простонал он. — Картина, достойная слез. Волосы брошены.
— Куда? — не поняла я.
— Вообще, — замахал руками Николя, — тоска тосковская, цвет майонеза с плесенью, которым моя прабабушка салат заправляла. Колер тухлый. Менять срочно надо. Такие лохмы даже собаки на рынке не носят. И стрижка не айс! Кто делал?
— Девушка, — ответила я, — в салоне.
— Ногти ей вырвать, — вздохнул Николя. — Одежонка странноватая. Угги с этой курткой дружат как жаба с буфетом. Брови отпад, вынос мозга. Размер почему у них разный?
— Не знаю, — честно ответила я, — такие выросли.
— Женщина, вы позволяете бровям самостоятельно колоситься? — опешил Николя. — Это не трендово.
Мне стало обидно.
— Вас послушать, так я самая страшная в магазине.
— Этого я не говорил, — возразил Николя, — вон у стенда с лосьонами чудо топчется, соорудило на макушке дворец. И что? Большая голова, а все остальное попа! И вон та справа! Она точно из морозильника выпала.
— Почему вы так решили? — удивилась я.
— Губы синие, — хихикнул Николя, — конечно, помада эпатажных цветов — это тренд. Но оттенок тебе подходить должен. Гляньте еще. Красотень в зеленом! Свинюшка в рванье. «Подайте на билет, погорельцы мы». Нет, вы не самая жуткая. У вас хоть попа нормальная, со стороны заднего двора вы не похожи на троллейбус.
Николя схватил меня за руку, подтащил к высокому креслу и скомандовал:
— Садись.
Почему-то я беспрекословно подчинилась.
— Обозреваю поле битвы, — провозгласил парень, — волос нет, бровей, ресниц, губ, ушей тоже. Класс.
— Уши на месте, — возразила я.
— А что без серег? — спросил Николя. — И цвет у них как у постных вареников с тухлой капустой.
Парень схватил какую-то банку, запустил в нее пальцы, потом вцепился в мое ухо…
— Ой-ой, — взвизгнула я, — больно.
— Вот теперь хоть одна раковина приличная. Остальное мрак, — объявил стилист. — Пошел за нужным.
Я моргнула. Юноша исчез, словно провалился сквозь землю.
— Вы к Николя? — прожурчал приятный голос.
Я повернула голову, около меня стояла женщина лет пятидесяти, на ее груди висел бейджик «Ирина. Фирма «Минутный макияж».
— Да, — ответила я.
— Ой-ой! Одно ушко красное, вам не больно? — заботливо спросила Ирина.
Я глянула в зеркало:
— Нет. Николя решил сделать раковину нормальной. Но… Красный цвет… это необычно.
Женщина понизила голос:
— Бибиков — стилист экстра-класса, готовит моделей для подиума, простые девушки, не манекенщицы, к нему за полгода выстраиваются в очередь.
Я удивилась.
— Ко мне его продавщица подозвала.
