— Виолочка, — защебетала хозяйка кафе, — ужас! Умоляю! Не сердитесь! На кухне заказы перепутали! Впервые такое случилось! Верну вам деньги.
— Не надо, мы всё съели, очень было вкусно, — остановила я собеседницу.
— Вы ангел! Чудо! Следующий заказ предоставлю вам с девяностопроцентной скидкой, — пообещала Крися.
— Скажите, пирожки с капустой…
— О-о-о! Сработало! — засмеялась она. — Дорогая, теперь ваш муж более никогда не позовет в дом обосравшуюся в прямом смысле слова подчиненную. Кому понравится гостья, которая к унитазу приклеилась? Я всем своим знакомым клиентам объясняю: «Не надо ни с кем ругаться, из дома вон гнать. Надоела свекровь? Закажи у меня особые пирожки. И нет проблем. Мамаша сто раз обкакается и в следующий раз дома останется. И мужчинам нравится, кое-кто ими угощал жену, которая обожает по тусовкам гонять. Красавица потом дома сидит.
— Что было в выпечке? — поинтересовалась я.
— Совершенно безвредные слабительные капельки, я беру их оптом, — охотно делилась секретами хозяйка кафе, — есть еще блевотные. Могу вам в другой раз с ними угощение состряпать. Хотя я совершенно уверена: наглая сотрудница супруга навсегда исчезнет из вашего дома.
Я вспомнила голую филейную часть Фаины в нашей супружеской постели и согласилась:
— Думаю, Степан более не станет приглашать Кузьмину.
Глава 27
У подъезда стояли два черных микроавтобуса, машина мужа и иномарка его приятеля, следователя Капралова. Сам Вадим курил рядом.
— Долго тащилась, — укорил он, увидев, как я вылезаю из своей малолитражки.
— Третье кольцо намертво встало, скоро вообще замкнется, — начала я оправдываться. — Это у тебя мигалка, можешь всех разогнать. Что с Верой?
— Труповозка уже уехала, — объявил Вадик.
Любопытный люд, который, несмотря на холод и пронизывающий февральский ветер, столпился у дома, начал охать и ахать.
— Она умерла? — глупо уточнила я.
— В морг живую не повезут, — не замедлил ответить Капралов.
— Верно, — пробормотала я. — Что с ней случилось?
— Точно неизвестно, предположительно отравление, скончалась незадолго до нашего приезда, — на одном дыхании по-прежнему громко объявил Вадим.
— Почему ты кричишь? — удивилась я.
Капралов стащил с головы шапку.
— Извини! Холодрыга! Прикрыл лысинку, стал плохо слышать.
— Соседи уши развесили, — поморщилась я.
— Граждане, разойдитесь, — заорал Капралов, — не цирк здесь. Ничего веселого нет. Человек умер. Проявите уважение к покойной.
— Так мы ее не знали, — ответил кто-то из толпы.
— У Аньки она квартиру сняла, небось специально чтобы самоубиться, — сообщил противный женский голос.
Я передернулась. Тембр голоса незнакомки напоминал звук ножовки по металлу.
— Кому Анька, а тебе, шалаве, Анна Ивановна, — ответила тетушка пенсионных лет, наряженная в ядовито-розовую куртку со стразами.
— Вы владелица первой квартиры? — спросил у нее Вадим.
— Она моему сыну принадлежит, — ответила женщина. — Паша за границей работает, а я в соседнем подъезде в двушке живу. И не сдаю я ничего. Разве что иногда тем, кому переночевать негде, из жалости.
Толпа рассмеялась.
— Добрая ты наша, — раздался визгливый голос, — врешь и не краснеешь. Все знают, сколько ты берешь! Кого на день, кого на неделю пускаешь.
— А у тебя, Нинка, дочь …! — отбрила Анна Ивановна. — На дороге клиентов ловит.
— Эй! Хорош брехать, — возмутилась Нина, — Люся студентка, в отличие от твоего сына, который наркотой торгует, она девочка серьезная.
— Нет! …! — повторила тетка. — Все знают, сколько Люська за одно обслуживание берет. Три тысячи. По низшей цене дает.
Толпа загудела, из нее в первый ряд протолкалась баба в зеленой дубленке и схватила тетушку в розовой куртке за рукав.
— Ах, ты …! Видела, как моя доченька с мужиками…? Деньги в ее кошельке считала?
— Алаверды тебе, Нина! — ответила Анна Ивановна. — Ты видела, как я с людей деньги требую? У моего сына наркоту сама покупала?
— Откуда у тебя, нищебродки, одежда новая, серьги золотые? — завопила Нина. — На проданную парнем дурь шикуешь.
— Где ты, Нина, новую дубленку взяла? — парировала Анна Ивановна. — Дочка отдала тебе профессиональный наряд? Полупердон сексуальный такой, аж глаза ломит.
Нина стукнула соседку, та не замедлила ответить, несколько мужчин из толпы схватили разъяренных баб за руки.
У меня зазвонил телефон.
— Приехала? — спросил Степан.
— Стою у подъезда вместе с Вадимом, — объяснила я, — здесь еще Анна Ивановна, которая Вере квартиру сдала.
— Заходи, — велел супруг.
Под неумолчный мат, которым осыпали друг друга милые дамы, я вошла в подъезд, увидела полуоткрытую дверь в квартиру, втиснулась в крохотную прихожую, взяла бахилы, которые горой лежали на полу, но в комнату войти не успела. В холле появился мой муж, он громко сказал:
— Мы уезжаем. Труп увезли. Посиди тут, пока эксперты прибудут. Им по пробкам долго тащиться.
Я уставилась на супруга. Без криминалиста тело трогать нельзя. Если останки несчастной Веры отправлены в морг, значит, тут уже побывали специалисты. Если жертва жива, тогда никто не станет ждать экспертов, человеку наденут на кисти рук любые пакеты, да хоть те, в которых он из супермаркета продукты притащил, и погрузят в «Скорую». Не хочу утверждать, что так всегда бывает, но так должно быть, ответственные врачи знают, что биоматериал под ногтями может вывести на преступника. Они постараются сохранить улики, запакуют руки.
Степан показал мне телефон. Я вынула свой мобильный и прочитала сообщение на ватсаппе: «Комната. Диван. В нем ящик для белья. Слышен шорох. Там прячется девушка. Мы уйдем. Изобрази, что случайно нашла ее и хочешь ей помочь, вызови на разговор, увези в кафе».
Я быстро напечатала:
«Почему ты решил, что в диване женщина?»
Ответ прилетел почти мгновенно.
— «Туфли. У жертвы тридцать девятый. Сапоги. Рядом ботинки. Тридцать пятый. Куртка синяя. Размер сорок два. Вера крупнее. Спряталась. Про шмотки забыла. С ее обуви натекла лужа. Пришла незадолго до нашего появления. Увези ее. Гриша продолжит».
Я кивнула. Степан крикнул:
— Люди, у нас еще вызов. Тут Вилка посидит, криминалистов покараулит.
Мимо меня, тихо здороваясь, прошло несколько подчиненных Дмитриева, среди них Григорий, потом эксперт из бригады Вадима и незнакомая женщина. Входная дверь громко захлопнулась.
