Эрле положила трубку и только покачала головой. Они немного поели и за едой ни о чём не разговаривали, потому что обе ужасно устали, а первый день принёс много неожиданностей. Но так бывает, и ничего тут не поделаешь: никогда нельзя знать заранее, как сложится день.
— Ой, — вскрикнула вдруг мама. — Я же совсем забыла про девочку.
— Какую девочку ты забыла?
— Есть тут одна девочка, она болеет и лежит одна-одинёшенька, — сказала мама. — А я обещала к ней заглянуть. Ты, наверное, устала сторожить мебельный фургон?
— Ничего, из окна я посторожу, — сказала Гюро. — Только, пожалуйста, забери с собой телефон, а то я боюсь по нему разговаривать.
— А ты просто не бери трубку, — сказала мама. — Мы подождём, пока ты привыкнешь. Я же не могу носить его с собой, когда ухожу на работу. Раз я дворник, то не могу весь день сидеть дома.
Тут зазвонил дверной звонок, это пришла Тюлинька. У Тюлиньки вся голова была украшена мелкими кудряшками. Гюро даже не сразу её узнала, а та сказала:
— Ничего, через несколько дней они перестанут так торчать. Сейчас я и сама себя не узнаю, но это пройдёт.
— Никак, собираешься выйти в свет? — спросила мама.
— Да нет! — сказала Тюлинька. — Я подумала, вот сделаю перманент, и на целый год буду с завивкой, а в субботу я приглашаю Андерсена и вас на обед. Можно я позвоню от вас по телефону? Который час, не знаете?
— Одиннадцать, — сказала мама. — Мне даже не верится, что ещё так рано. Мне показалось, что прошёл целый день. Хорошо бы, если бы ты могла побыть тут часок. Бедняжка Гюро занята важным делом, она весь день сторожит мебельный фургон. Когда он приедет, она будет свободна и может пойти с тобой куда угодно.
— Ну, конечно, — сказала Тюлинька. — Я даже рада спокойно посидеть на месте, у меня страшно устали ноги. Из Центра я всю дорогу бежала рысцой. Я там была в парикмахерской.
— Только у нас не на чем посидеть, — сказала Эрле.
— А я даже люблю сидеть на полу, — успокоила её Тюлинька.
— Ну уж нет! — сказала мама. — Я составлю вместе два чемодана, так что ты сможешь сесть на них. Ну, пока, не скучайте! Я буду заглядывать к вам, когда смогу.
— Теперь я могу сторожить машину, а ты отвечай на телефон, — обрадовалась Гюро.
Затем Гюро рассказала Тюлиньке всё, что случилось за день, начиная с того, как им из окна махал Андерсен, и кончая дамой, которая позвонила по телефону и говорила маме, чтобы она научила Гюро вести себя по-человечески. Тюлинька всё внимательно выслушала, то кивая, то качая головой.
— Как там звали мальчика, который только сегодня приехал? — спросила она под конец.
— Его звали Нильс, — сказала Гюро. — А раньше его звали Сократ, но теперь всегда зовут Нильсом. Ну, почти всегда.
— По-моему, вы подружитесь с этим малышом, — сказала Тюлинька. — Помнишь, я тебе говорила, что со временем ты встретишь девочку или мальчика, и они с тобой подружатся? Значит, тебе встретился мальчик. А теперь мне нужно позвонить Андерсену.
Сидя на чемоданах, она поставила телефон себе на колени. У Тюлиньки не было страха перед телефонами. Она набрала номер и спросила:
— Будьте добры, не могли бы вы позвать к телефону Андерсена!
Затем она сказала:
— Здравствуйте! Это говорит Тюлинька.
— Как хорошо! — сказал Андерсен.
— Хорошо? — спросила Тюлинька.
— Да. Я всё утро пытался до тебя дозвониться, но никто не брал трубку.
— Это я уходила по делам, — сказала Тюлинька.
Почему-то она не захотела сказать, что ходила в парикмахерскую. Наверное, боялась, что Андерсен тоже её не узнает.
— Тут дело такое, — сказал Андерсен. — Звонили из Гампетрефа. Автомобиль с вещами наших двух девушек попал в дорожную аварию. Нет, ничего страшного не случилось. Люди не пострадали, но машина находится в мастерской и будет готова только завтра утром. Так что мебель прибудет завтра только во второй половине дня.
— О! — воскликнула Тюлинька. — Хорошо, что мы это узнали. А то Гюро весь день просидела как привязанная, дожидаясь автомобиля, так что для неё это в своём роде облегчение. А я хотела спросить, можете ли вы прийти ко мне на обед в субботу в три часа. Ещё я позвала Эрле и Гюро.
— Большое спасибо! Приду с удовольствием, — сказал Андерсен. — Передайте им от меня привет.
— Значит, договорились. В субботу в три, и спасибо, что сообщили новость про машину.
— Какое у тебя красивое лицо, когда ты говоришь с Андерсеном! — сказала Гюро.
И Тюлинька покраснела до ушей, а кудряшки так и запрыгали вокруг её головы.
— Ну, Гюро! Ну, Гюро! — только и сказала она. — Теперь нам надо дождаться Эрле и рассказать ей, что мебельный фургон приедет только завтра.
— Придётся нам сегодня спать на полу, — сказала Гюро.
Тут позвонил телефон, Тюлинька сняла трубку:
— Квартира дворника. Я вас слушаю. Да я передам вашу заявку.
Она достала из сумочки маленький блокнотик и записала: «Квартира пятьсот четырнадцать».
— Да, конечно, я ей передам.
Потом они просто сидели и ждали. Наконец пришла Эрле. Узнав про мебельный фургон и про аварию, она вздохнула:
— Да. Да. Такой уж выдался особенный день. Всё к тому шло, чтобы нам сегодня остаться ещё и без вещей. Придётся ночевать на полу.
— Вы можете прийти на ночь ко мне, — предложила Тюлинька. — У меня же стоит двуспальный диван-кровать.
— Спасибо тебе, — сказала мама, — но мне не хочется уходить куда-то в первую же ночь после того, как меня взяли дворником. Не знаю только, как мне быть с тобой, Гюро?
— Я тоже должна оставаться здесь в первую ночь, потому что я хочу быть твоей помощницей.
— Мы что-нибудь придумаем.
Эрле сказала так не раздумывая, потому что ничего другого и нельзя было сказать.
Мебельный фургон из Гампетрефа и грузовик из города
Тюлинька не раз оставалась с Гюро в качестве дневной мамы и очень выручала этим Эрле и Гюро. Она оставалась с Гюро, когда Эрле ездила учиться дворницкому делу у Бьёрна, и не собиралась отказываться от этой обязанности после того, как они переехали. Но Тюлинька была дневной мамой не только для Гюро, но и кое для кого ещё, и этот кое-кто звался Индивидом. Индивид — это была собака, большущая, хотя пока ещё она была только щенком. Люди, у которых жил этот щенок, на целый день уходили на работу. Так что Индивиду очень повезло, что Тюлинька каждый день приходила за ним и выводила гулять.
