Юлия все чаще посматривала на сосредоточенного Олега. Он вел
машину как киборг, руки на баранке руля, за всю дорогу — а это несколько
часов! — не почесался, не поерзал, даже не вспотел от этой жары. Хотя
здесь кондишен, воздух прохладный, но струйки пота бегут по спине только от
одного вида раскаленного песка; на который не ступить голой ногой!
— Олег, — сказала она, наконец, — Олег, ты
слышишь меня?
Он усмехнулся краешком губ:
— Услышу, если приглушишь радио.
— Извини!
Она прикрутила до минимума, сказала нерешительно:
— Олег, хоть это у меня все равно в голове не
укладывается, но примем это как факт. Ты прожил столько лет… Столько веков, я
хотела сказать!
Он усмехнулся чуть-чуть, одними уголками губ, и она поняла,
что он хотел сказать. Не века прожил, а тысячи и тысячи лет, дурочка. Но ты
продолжай, продолжай… Я уже знаю, что ты хочешь сказать. Но из вежливости
сперва выслушаю.
— Ты столько прожил, — повторила она упавшим
голосом. — Скажи… Только ты сможешь ответить. За всю жизнь… за всю долгую
жизнь ты встречался с… Богом? Или богами? Существует ли какая-то высшая сила?
Его лицо почему-то опечалилось. Он долгим взором смотрел
поверх дороги, где над горизонтом беспощадно сверкала синь, сказал невесело:
— Одно скажу… В любом случае нам рассчитывать только на
свои силы. Нам, людям.
Она спросила страстно:
— Но ты скажи: есть ли Бог?
Его улыбка была печальной.
— Зачем он тебе? Чтобы от страшной темноты спрятать
головы под одеяло? Прийти пожаловаться, а он чтобы пожалел, помог, спас?
— Не знаю, — прошептала она. — Просто мне
бывает страшно.
Он покачал головой:
— Ты и есть бог. Или богиня, если больше нравится.
Грозная, непостижимая, чьи пути неисповедимы, всемилостивейшая и в то же время
грозная. Которая дает еду, но кто отнимает и жизнь. Я имею в виду богиня для
тех, кого зовем младшими братьями, хотя, конечно же, они не братья. Мы — боги.
Как для насекомых, птиц, рыб, ящериц, так и для собак, коров, слонов… Это они
на нас смотрят со страхом и надеждой. От нас зависит жить им или умереть!
Словно гора обрушилась ей на плечи. Надеялась на высшую
силу, а Олег не только безжалостно развеял грезы о Могучем, который придет и
спасет, но и еще безжалостнее указал на нее: не ищи защиты, сама защищай более
слабых!
— А если бы Бог существовал, — добавил
Олег, — он терзался бы своими задачами. И у него были бы свои страхи и
кошмары.
— Какие? — удивилась она. — Какие страхи
могут быть у бессмертного и всемогущего?
— Ну, к примеру, он бессмертен здесь, на Земле.
Бессмертен на других планетах, бессмертен даже в центре Солнца, на поверхности
нейтронных звезд, белых карликов, при взрыве сверхновых… Он может носиться по
Вселенной со скоростью света… нет, это очень медленно, а с любой желаемой ему
скоростью, ведь он Бог. Никто во Вселенной ему не угрожает!.. Но вот звезды и
галактики прекратили наконец свое разбегание, начали стягиваться обратно к той
точке, откуда вылетели при Первовзрыве. Растет масса, повышается температура,
все горит и пылает… Наконец материя падает обратно в центр, сверхтяжесть
сжимает в столь чудовищный объем, перед которым нейтронные звезды кажутся
разреженным газом. В этом первоатоме исчезает время, пространство, сама масса…
И конечно, никакой бог при гибели Вселенной уцелеть просто не может. Уже
потому, что сама Вселенная исчезает.
Ее трясло, глаза стали дикими. Левой рукой Олег обнял ее за
плечи. Мрак сердито бросил с заднего сиденья:
— Брось пугать!
Олег поперхнулся, краем глаза увидел, как смертельная
бледность покрыла щеки Юлии.
— Не бери в голову, — посоветовал он мягко, —
это случится через десять-одиннадцать миллиардов лет. Даже боги не заглядывают
так далеко. Ты лучше высматривай дорогу. Там не наши огоньки?
Небо быстро темнело, а в стороне от дороги мелькали
проблески света. Машина свернула на ухоженную дорогу, вскоре потянулись
аккуратные коттеджи, где странно сочетались древность архитектуры и навороты
технических удобств. Юлия заметила не только спутниковые антенны на крышах, но
и сеточки мощных кондиционеров.
Машина подкатила к решетчатым воротам из тонких
металлических прутьев. Створки вздрогнули и поползли в стороны. Мрак с
подозрением обглядел Олега с головы до ног:
— Ты это чем?.. Я не видел, чтобы ты что-то трогал!
— А он как дельфин, — сказала Юлия, ее сердце
стучало от возбуждения. — Сонаром!
— Чем-чем? — переспросил Мрак подозрительно.
— А ты о чем подумал? — отпарировала Юлия.
Олег молча протянул руку к почтовому ящику, отпер, вытащил
ворох конвертов, пакетов, рекламных буклетов. Ворота за машиной послушно
захлопнулись, а по сторонам побежали ухоженные кусты, дальше поднимались
подстриженные кроны плодовых деревьев.
Дорожка привела к левому крылу коттеджа. Бесшумно поднялась
вертикальная дверь гаража.
Мрак и женщины выбрались, Олег загнал машину вовнутрь. Юлия
ждала, что и роскошные входные двери распахнутся, повинуясь неслышному сигналу,
но Олег некоторое время тыкал пальцем по крохотным клавишам пультика, даже
хмурился, набирал код снова, наконец дверь дрогнула, освобождаясь от запоров.
Нетерпеливый Мрак вошел первым, брезгливо огляделся. Юлия
ухватила Елену за руку, с трудом оторвала от Мрака, потащила, зашептала
возбужденно:
— Да что эти мужики понимают!.. Мы сами все посмотрим.
Олег еще в прихожей швырнул всю груду бумаг в мусорную
корзину, только один пакет вскрыл, выудил тоненькую металлическую пластинку.
Мрак смотрел подозрительно:
— Что это?
— Сплав титана с молибденом, — ответил Олег
нехотя, — с добавкой каких-то редких элементов. Если не брешут, то самый
прочный в мире сплав.
Явно нехотя он сунул под мышку, зажал на мгновение, а когда
отнял руку, пластинка осталась висеть там, как приклеенная.
— Не спутал с термометром? — спросил Мрак.
— Тебе лучше не смотреть, — ответил Олег
язвительно. — Еще в обморок грохнешься!
— Да ладно тебе… Ты что, жрешь их, что ли?
— Когда как, — буркнул Олег. — Раньше мог
только в порошке…
Мраку почудилось, что торчащий кончик пластинки медленно
загибается, но это явно глюк. Чтобы сожрать даже тоненькую пластинку,
потребуется не один час.
Вдвоем прошли на кухню. Олег поставил на горелку джезву,
другой рукой повернул кран. Вспыхнул голубой огонек. Мрак подозрительно
покосился, но смолчал, а затем и вовсе забыл спросить, как это зажег огонь без
спичек и всяких приспособлений. И как запускает, кстати, машину без ключа
зажигания. Такой трюк в его непростой жизни еще как пригодится…
