Словно какая-то месть, — подумала она
сочувствующе. — Одно дали, другое отняли.
Таргитай со вздохом поднялся. В синих, как дневное небо над
пустыней, глазах была тоска.
— Надо идти…
— Тарх, — сказал Мрак внезапно, — давай с
нами, а? Как прежде?
Таргитай удивился:
— А я с вами… Олег, ты зря тогда ту нейтронную… Нельзя
было! Нельзя. Да ты и сам…
Он отступил, от него пошел чистый свет, какого не
существовало в природе. Мрак протянул к нему руку, все услышали, как с губ
Таргитая сорвалось:
— Увидимся…
В комнате потемнело. Женщины застыли, Олег прошептал:
— Что за нейтронную?.. Нейтронную звезду?.. Когда я ее
трогал?
Мрак буркнул:
— Помнишь, ты учил Тарха, как портки надевать: спереди
желтое, сзади — коричневое? Он и раньше не особо различал, где зад, где перед.
Может быть, ты ту нейтронную еще не трогал, но тронешь… Еще один вещий! Только
уже по-другому вещий.
— По-другому, — прошептал Олег. Он был бледным,
глаза блуждали. — Еще как по-другому, Даже то, что еще свидимся… Может
быть, нас через пять минут прибьют, но что это для Тарха? Он встретит остатки
наших молекул в космосе через тысячу лет, обрадуется: а, это вы!
— Ну, ты уж совсем… Как думаешь, он способен повернуть
галактики вспять?
Олег вздрогнул, побледнел.
— Не думаю, — ответил он хрипло. Голос
дрогнул. — Пока Сверхсущество его только знакомит… показывает… дает
резвиться… Он везде бывает, ни черта не понимает, не запоминает, но трогать ему
не дают. Разве что занозу выдернуть… Видимо, сама Вселенная с этим справиться
не в состоянии, нужен кто-то изнутри. Однако это сейчас ему не дают ничего
трогать! У меня мороз по коже, когда подумаю, что этот дурак может в самом деле
повернуть разбегание галактик!.. Просто так, чтобы посмотреть, как они все
бабахнутся в одну кучу.
Он с яростью ударил кулаком в ладонь другой руки. Звук
получился сочный и одновременно гулкий, словно тараном ударили в пропитанные
водой городские ворота.
— Ты чего? — спросил Мрак.
— Но почему? Почему — Тарх?.. Будь я бы… Да я бы…
Он задохнулся от прилива чувств и нахлынувших возможностей.
Мрак покачал головой. Голос от обычного рыка упал до рева, а
затем зазвучал непривычно тихо, словно шум большой реки, что из горных теснин
вырвалась на простор, где можно не ломать скалы:
— Во-во!.. Ты бы — да. Младенца заставил бы чинить
трансмиссию, учить свою анатомию. А вот Тарх — в самый раз. Он выдернул занозу
из задницы — и забыл. Что ты хочешь от младенца?.. Не понял? А еще книжки
читаешь!
— А что не так? — огрызнулся Олег.
— Вспомни… из нас троих только Таргитай по своей дурости
никогда ничего не боялся. И ничему не удивлялся! Он принимал мир таким, каким
зрел. А мы с тобой принимали таким, каким понимали. Ты понимал, в отличие от
Таргитая, что можешь погибнуть, скукоживался, как улитка… Мы жили в простом
понятном нам мире. Покажи мне тогда, что мир из атомов, что каждый из нас — это
пустота, где трясутся редкие атомы, связанные определенным образом, что звезды
— это не серебряные гвоздики на небесной тверди — а далекие солнца… настолько
далекие, что даже сейчас у меня поднимаются волосы дыбом, если только попытаюсь
хоть на миг представить эти расстояния…
Он в самом деле если не побледнел, с его рожей это
немыслимо, но как-то посерел, а оспины стали заметнее. Олег буркнул:
— Ты умнеешь.
— Становлюсь болтливее? Сам замечаю… Так вот, я или ты,
мы бы сошли с ума… издохли бы от шока, если бы нам показали мир… какой он на
самом деле! Не тот, который видим сейчас, он тоже такой же правильный, как и
плоская земля на черепахе, а настоящий…
Он побледнел еще больше. Олег спросил тоскливо:
— Потому нам и не показывают?
— Ни нам, ни другим, — отрубил Мрак. —
Человечеству надо показывать постепенно. По мере роста горизонт отодвигается,
начинаешь видеть дальше. Сперва, смутно, затем яснее, яснее, без шока… А
Таргитаю можно сразу. Он все принимает, ничему не удивляется.
Мрак подошел к окну, огромная лапа с силой рванула жалюзи.
Выдержали, с ужасом ускользнули под потолок. Открылось бескрайнее звездное
небо. И бесконечное.
Плечи Мрака закрывали полнеба, он сжал кулаки, будто
готовился к схватке.
Олег спросил настороженно:
— Что там?
— Все вроде бы на месте, — прорычал Мрак, не
поворачиваясь. — Сколько себя помню, все всегда вот так… Только вон та
крохотная вроде бы чуть сдвинулась… так, на полпальца. Хорошо! А то боялся и
подумать, что же там за иголку Таргитай из звездного зада выдернул! Вышел бы
сейчас, а на небе ни одной звезды! Помнишь, как этот дурень муравейник по
дороге расковырял?
— Мрак, — сказал Олег с досадой. — Это только
кажется, что звезды как муравьи — кучей. Они настолько далеко друг от друга,
что никакому Таргитаю…
Он внезапно умолк. Мрак сочувствующе пощелкал языком,
повернулся. Лицо Олега белело в полутьме, освещенное звездным светом, как мятое
полотно.
— Пойдем, — сказал Мрак. Он силой повернул Олега и
толкнул в комнату. — Брехня все это! На самом деле Земля — плоская, а
Солнце встает на востоке и заходит на западе. Я все это вижу своими глазами. И
знаю, что Юлия уже сварила крепкий кофе. Даже сливки разлила в чашки.
— А мясо, что держала для тебя сырым, уже заправила в
гриль, — сказал Олег со злорадством. — На завтра. Целую тушу
баранчика.
— А я и жареное есть умею, — ответил Мрак
хладнокровно. — Я уже человек. А вот ты — пока нет.
— Все равно, — сказал Олег, — все равно!
Желваки играли под кожей. Зеленые глаза потемнели, а нижняя
челюсть воинственно выдвинулась вперед.
— Что все равно?
— Все равно, — ответил Олег, — он помог.
— Да? — спросил Мрак саркастически. — Чем?
Что чужую комету из своей вселенской задницы выдернул?
— Он сказал… по-своему, по-дурацки, что мы там, во
Вселенной. Потом. Как человечество!
Мрак скривился:
— Это не значит, что нас не прихлопнут прямо через
минуту. А что живем и через миллион лет, так не значит, что идем по твоему
пути. А если по пути других Тайных?
Олег покачал головой:
— Он явился к нам. Понимаешь? Значит, этот миг для
Вселенной важен. По крайней мере — заметен. А еще, что наш вариант —
правильнее. Для Вселенной правильнее — безболезненнее.
Мрак вздрогнул, вспомнив, как Таргитай выдергивал занозу из
задницы.
— Чем помог? Что сожрал половину гуся? Ты заметил, что
он жрал в три горла, но пояс не расстегивал, как прежде?
