Она огляделась, теперь понятно, почему здесь ни одного
предмета моложе ее самой. А допотопные чернильницы так и вовсе чуть ли не со
сталинских времен. Или ленинских. Только тогда вроде бы атомных бомб не было…
— Сюда не заглянут?
Он успокаивающе качнул головой:
— Не трусь. Отсюда уже выгребли все, что могли. Ну,
продукты перевезли в новый, для слуг и денщиков… А мебель, понятно, оставили.
Со времен позднего Сталина… а строить начали еще тогда, мода на многое
изменилась. Этот бункер предназначался для Хрущева с его окружением, там еще
один рядом
— для Генерального штаба, но тот заброшен тоже…
Заглядывают и регулярно меняют продукты только в новейших, их начали при
Брежневе, а закончили всего пять лет тому.
Она удивленно вертела головой:
— И это все богатство… брошено? Или сюда пустят
пережидать ядерную зиму каких-нибудь инженериков? Ученых?
Он покачал головой. Лицо было угрюмым.
— Нет. Для сохранения секретности сюда не попадет ни
один из… простых, скажем так. Это все просто брошено.
Похоже, подумала она с тайным удовлетворением, ее герой не
последний в их организации. Уж точно не сержант! Где-то читала в газетах, что
элитные части вообще сплошь из офицеров. От них требуется не только умение
стрелять и бесшумно давить, как они говорят, объекты, но и некоторый интеллект,
а то даже знание языка и обычаев страны, куда посылают…
А этот же, судя по его свободе, вообще не ниже полковника,
если у них есть полковники. За все время никому ничего не доложил, не
отчитался, не попросил инструкций…
Как будто его нацелили на дело настолько грязное, что
руководство вовсе делает вид, что нет ни такого дела, ни такого агента и что
вся страна хором поет рождественские гимны!
Уже без прежней подавленности прошлась вдоль стен. Теперь
больше бросалось в глаза, что потолок полусферой, металлический, составлен из
широких колец. Собственно, они из толстой трубы туннеля попали в действительно
толстую, огромную, исполинскую!
Олег все еще за компом, пальцы настукивают команды, лицо
сосредоточенное, брови сдвинуты к переносице. Юлия вернулась, присела на край
стола. Зеленые глаза зыркнули в ее сторону с неудовольствием, но взгляд
смягчился, как она заметила, с тайным удовлетворением, когда с ее тугих ягодиц
медленно поднялся на тонкую талию, жировых складок на боках почти нет, прошелся
по спине выше, она отчетливо чувствовала его прикосновение, перешел на бок,
затем ощутила горячее прикосновение на груди, там сразу потяжелело, налилось, а
кончики затвердели и прожигают тонкую блузку, которую натянула на голое тело
мокрой.
Наконец их взгляды встретились. Она видела в зеленых глазах
искорки, которых не замечала раньше.
— Олег, — проговорила она тихо, кровь прилила к ее
щекам, она все еще чувствовала его взгляд, который держал в поле зрения не
только ее лицо. — Олег… Раз уж так получилось, что я попала в ваши
шпионские игры… Тебе не кажется, что мне можно рассказать несколько больше?
Он поморщился:
— Разве не слышала о правиле шпионов — знать только то,
что положено? Не больше. Чтоб не проговориться. К примеру, под пытками.
Она побледнела. Кровь отлила не только от щек, даже тугая
грудь несколько обвисла. Юлия поспешно сменила позу, голос сам по себе стал
льстивым и перепуганным:
— Но хоть что-то… Я не была бы женщиной, если бы не
пыталась узнать больше! Как говорят французы…
Олег скупо усмехнулся:
— Ты мой красивый дикаренок. Французы, англичане,
малайцы… Старое медленно уходит из обихода… Куда ни глянь, везде проглядывают
древние времена и стены каменных пещер. Уже нет никакой Франции, Англии, России
и прочих варварских королевств! Да, для большинства населения они вроде бы еще
есть, вчера где-то писали о свадьбе не то короля, не то принца… но это лишь
старая обертка… На самом же деле миром правят не короли или президенты стран, а
совсем другие люди. Я говорю о международных банках, транснациональных
компаниях, международных трестах и прочем, что не так заметно, как заметны
поп-звезды, опереточные короли или карликовые армии. Увы, мир стремительно
двигается к единству! Но в этом единстве невидимая миру борьба. Мир еще не
объединился, а его уже пытаются разъединить по новым принципам. Каким? Да самым
разным. Кто-то придумывает новую религию, кто-то создает общества для того,
чтобы вернуть Африку его законным обитателям — пингвинам… Ты когда-нибудь
слышала про масонские ложи?
— Еще бы! — воскликнула она. — Даже читала!..
Пушкин был масоном!.. Грибоедов… или Чернышевский — не помню. Это такое тайное,
красивое, богатое, таинственное, вроде Зорро и Гарун аль-Рашида под масками…
Шпаги, кинжалы, бриллианты, золотые серьги, дорогие духи…
Он вздохнул:
— Да, все точно. Так вот, масонские ложи действуют и
сейчас. Ага, знаешь. Кроме масонских, есть еще рыцарские ордена. Самые известные
— это рыцари мальтийского ордена и иезуиты с их противоположными уставами.
Первые — на полной свободе воли, вторые — на слепом подчинении Главному. Но,
как ты уже догадываешься, есть рыцари и третьего ордена…
Она о таком не догадывалась, но если он считает ее такой
умной, то почему бы не кивнуть и посмотреть строго и внимательно, с некоторым
нетерпением в ее красивых глазах: это все понятно, переходи к главному.
— Устав нашей организации прост, — сказал
он. — Все для блага человека, все во имя человека. Правда, здесь есть
толкования…
— Какие?
— Одни толкуют человека как индивидуальное существо,
другие — как биологический вид. Из-за этого возникают некоторые трения…
— Некоторые, — уточнила она, — это когда
автоматная очередь в лоб? То, что ты называешь пейнтболом?
— Ну, не всегда так резко…
— Не вешай мне лапшу на ухи, — посоветовала
она. — Я уже надрожалась! После всех этих труб и дрезин ваш пейнтбол,
когда мозги летят на стенку, — для меня вчерашнее кино.
Олег запнулся на мгновение, но продолжал тем же невозмутимым
тоном:
— Но все сходятся в том, что ресурсы планеты Земля
принадлежат всему человечеству, а не только тем народам, которые оказались на
месте их залегания. Так что местному населению, к примеру, неча загребать
больше, чем могут слопать. В то же время образованию за океаном поумерить бы
аппетиты, а то жрут больше половины всех потребляемых ресурсов. Ну, все также
согласны, что надо резко поднять уровень здоровья всех людей, так как генофонд
загрязнен… Еще не спишь?.. Это значит вспомнить о евгенике, почистить уже
существующие лечебницы по идиотам…
Он внезапно оборвал речь, словно сболтнул лишнее, она в
самом деле насторожилась, у нее вырвалось:
— Так это же фашизм…
— У тебя на все есть ярлык, — ответил он. Швырнул карандаш
на стол, поднялся, потянулся. Зеленые глаза оглядели ее оценивающе. — Да,
посвежела. Ползание по трубам поднимает тонус, как вижу.
