— Прощай, мой верный конь! — возлагая стопу на
череп, сказал Вещий Олег,
Дрессированная гадюка Гюльчи выскользнула из пустой
глазницы. Широко раскрыв злобную пасть, она впилась в ногу волхва и… издохла.
— Знай наших! — усмехнулся прозорливый Вещий.
Свыше раздался голос Тарха:
— Я всегда знал, Олег, что ты жесток, но не
предполагал, что до такой степени. Изверг! Зачем ты надел портянки Мрака!
Часть первая
Глава 1
В ночи монотонно скреблось, словно компьютер вздумал на
досуге заняться дефрагментацией небесного диска. Каблучки стучали громко,
чересчур громко, а из-за черных деревьев в ее спину смотрели страшные желтые
глаза.
Юлия все ускоряла шаг. Дальше будет фонарь, затем дорожка
пройдет под окнами элитного дома, там улица залита светом как посыпана золотым
песком, на крыльце охранник из частного агентства, она всякий раз чувствует его
раздевающий взгляд, но у него пистолет, пусть смотрит, хоть как-то, да
охраняет…
Когда элитный дом уплыл за спину, каблучки застучали еще
громче. И чаще. А вот ее подруга Эмма в полночь выходит гулять
одна-одинешенька… не считая Рея, могучего и веселого боксерчика, что носится по
кустам, ревниво проверяя следы других псов. Завидя одиноко бредущую девушку,
всякий искатель приключений тут же переходит на ее сторону, уже предвкушая
всякое и очень разное. Но не успевает раскрыть рот, как из кустов выныривает
пес, похожий на сержанта спецвойск: молодцеватый, с широкой грудью и могучими
челюстями. И бедолага, у которого сразу все на нуле, под подозрительным
взглядом готового к бою зверя лепечет что-то вроде как пройти в библиотеку,
после чего с мокрыми штанами удаляется.
Все-таки этот шейпинг чересчур поздно. Знакомые наперебой
предлагают щенков, но у нее сразу слезы и щем в сердце: их жизнь, оказывается,
так коротка! Хватит, наревелась в прошлый раз, когда уходила из жизни ее верная
Зита, а она, беспомощная, исходила плачем, но ничего не могла поделать…
Оставалось только проскочить под темной аркой, а там до ее
подъезда рукой подать…
Она помнила, что с ее ростом и развитым плечевым поясом
выглядит внушительно, или, как теперь говорят сопляки, круто. В летнюю жару она
предпочитала маечку, что подчеркивает и ее идеальную грудь, для которой не
нужны никакие лифчики, и блестящие плечи, сильные и здоровые плечи спортсменки.
Ее принимали то за известную пловчиху — это у них обычно так развит плечевой
пояс, — то за лыжницу-рекордсменку. Вся ее фигура дышит силой, только она
сама знает, что за ее рост и крепкое тело нужно поблагодарить папу и маму да
еще чуть-чуть модный шейпинг, на который ходит всего лишь из-за тщетной надежды
отыскать подруг почище, чем пьяные бабы из ее подъезда.
Навстречу мощно запахло отбросами. Там, по ту сторону арки,
мусорные баки, настолько переполненные, что их почти не видно под грудами
гниющего под жарким солнцем, а сейчас — в перегретом воздухе, мусора. Там часто
роются бомжи, постоянно — вороны, безбоязненно шныряют толстые, как дикобразы,
крысы, а собачники берут собак на короткий поводок и проводят опасное место
бегом, как по краю минного поля.
Запахом гнили пропиталась даже кирпичная кладка, Юлия
сжалась, в тысячный раз спрашивая себя, почему не поменяет квартиру на другой
район…
Прямо в лицо потянуло горьким смрадным дымком: кто-то поджег
мусор. Этот дымный смрад заползает и в окна, доводя ее до исступления жаркими
ночами, когда закрыть дверь на балкон — самоубийство…
Из темноты арки навстречу вышел парнишка. Худой, прыщавый, с
нагло-голодным выражением созревающего подростка. Такими брезгуют
одноклассницы, таких не замечают девчонки на улице. Юлия перевела дыхание,
этого она одним пальцем перебьет, но сердце тут же тревожно сжалось.
За сопляком еще двое. И еще. Пятым неспешно выдвинулся явно
вожак, высокий и наглый парень с красивым породистым лицом. Мускулистые руки
оттопырены, изображает геркулеса. Все встали полукругом, загораживая вход.
Юлия невольно замедлила шаг, повернуть и бежать — глупо, на
высоких каблучках не побегаешь, догонят сразу.
— В чем дело? — спросила она враждебно.
Все молчали, она чувствовала, как они раздевают ее глазами и
уже мысленно начинают проделывать то, что собираются сделать наяву. Вожак
сказал медленно:
— А ты сочная телка. Ладно, раздевайся.
— Что? — спросила она неверяще.
— Жарко, — объяснил он. — Тебе разве не
хочется побыть голой среди мужчин?.. По глазам вижу, хочется.
— Ах ты, сволочь, — вырвалось у нее. — Ты что
о себе думаешь?
— Кричать будешь? — поинтересовался он
лениво. — Давай… Менты ходят там, где фонарей побольше. А здесь темно.
Сюда не заглянут, страшно.
— Только попробуй, — сказала она. — Я тебя,
сволочь, уничтожу…
Его взгляд внезапно ушел с ее лица. Юлия услышала, как за
спиной слева зашелестели листья. На асфальтовую дорожку, прямо из кустов, явно
сокращая дорогу, вышел мужчина в легкой майке, выпущенной поверх пояса, и в
потрепанных джинсах. Высокий, сухощавый, волосы темные, хотя в отблеске фонаря
на миг показались Юлии почти багровыми. Лицо неестественно бледное, даже в этом
свете бледное. Он на ходу потирал ладонью правый бок, словно успокаивал
ушибленную печень.
Все молча смотрели, как он примиряюще вскинул руки:
— Тихо-тихо, ребята. Не нужно так вот… с женщиной.
Голос его звучал ровно, однако Юлии почудились нотки
сильнейшей усталости. Похоже, вожак тоже уловил, что незнакомец бредет домой
либо с перепоя, либо долго доказывал какой-то знойной и раскрепощенной, без
комплексов, что он мужчина в полном соку.
Подростки смотрели на незнакомца трусливо-нагло-вызывающе,
на своего вожака
— с ожиданием. Положение вождя обязывает, тот бросил
насмешливо:
— Уж не ты ли вступишься, мужик?
Незнакомец с усилием засмеялся:
— Ребята, вы делаете большую ошибку. А риск того не
стоит.
Те заговорили между собой, она видела, как все начали
оглядываться по сторонам, но улица, как назло, пуста. А если вдали в самом деле
промелькнула тень, то всякий, завидя группу мужчин, спешит убраться подальше.
Вожак растянул рот в хищной усмешке:
— Риск? Не ты ли такая круть?
Незнакомый мужчина покачал головой:
— Ребята… Драться стоит лишь с теми, кого знаете. А я —
незнакомый… Вы же не знаете, кто я, что могу, есть ли у меня в кармане
пистолет, стоит ли за мной кто-то… Но если готовы на такой риск, тогда флаг в
руки и барабан без палочек.
Он вздохнул, но Юлия при всей его усталости, даже чего-то
похожего на изнеможение, все равно не чувствовала в нем ни капли страха, ни
даже простой неуверенности. Говорил по-отечески, устало и снисходительно,
словно эти пятеро верзил были детьми из детского сада.
