— Но там были и невиновные, — прошептала она.
— Будем как боги, — прошептал он.
— Как кто?
— Помнишь, бог сжег два города, ибо там жили
преступники?.. За такое деяние я готов писать его имя с прописной буквы: Бог! И
хотя праведник Лот умолял пощадить, мол, там есть и праведники, Бог ответил:
лес рубят, щепки летят…
После всего, что с нею проделали, да и его явно пытали,
били, из-за кровоподтеков лица не видно, она была целиком согласна, что всех
их, гадов, надо побить, сжечь, Растоптать, в землю по ноздри, по уши, а сверху
еще катком, но то многолетнее внушение, что называется культурой, заставило ее
сказать помимо воли, почти на уровне спинных рефлексов:
— Ты зверь… Зачем?.. Мы ведь все равно убегали. Пусть
лучше спасутся девять виновных, если среди них пострадает один невиновный.
— Это теория, — сказал он с сожалением. — Мне
она тоже нравится, кстати… Но мы не формулы, а люди. К тому же в нашем случае
незачем их экспертам знать, как нам удалось выбраться. У каждого свои маленькие
секреты.
— Профессионал, — произнесла она с глубоким
отвращением.
Колесики на тросе поскрипывали все жалобнее и все реже.
Наконец затихло, тут же тело Олега напряглось, вытянулось, она слышала его
затрудненное дыхание, словно боролся с невидимым противником. Она ничего не
видела в кромешной тьме, но чувствовала над головой сплошное бетонное небо, по
которому сейчас скользят пальцы Олега в надежде за что-то зацепиться.
Олег прислушался, приподнял крышку люка, осмотрелся, быстро
выскочил, одним движением поднял к себе Юлию, едва не выдернув ей руку из
плеча. Он все еще был страшен: с кровоподтеками, разбитыми губами, но, к ее
безмерному удивлению, опухоль спадала настолько быстро, что все цвета радуги
сменились ровной нездоровой желтизной. Она успела подумать об ускоренном
метаболизме, ведь если бы просто лежали и отдыхали, то еще неделю бы кровавые
синяки украшали его лицо, а вот при беге кровь ходит быстрее… Наверное, все
из-за бега.
Со всех четырех сторон были серые бетонные стены. Как и
сверху и снизу. Они выбрались снизу в заурядный подвал заурядного дома. Раньше
в таких всегда бывало нагажено, ночевали бомжи, но после известного
постановления двери подвалов заменили на железные, к тому же всегда на крепком
замке. Этот подвал как все подвалы: он же и бомбоубежище, серые бетонные стены,
масса труб на стенах — толстых и тонких, пара непонятных силовых агрегатов…
Олег оглянулся, на лице странное выражение.
— Ну, теперь один шажок…
По ветхой ржавой лесенке поднялся к потолку, сдвинул в
сторону решетку. Открылась труба, но настолько узкая, что, если Олег вздумает
пробираться в ней, его плечи застрянут наверняка. А если полезет она, то ее
зад… нет, зад пролезет, но все же ей ни за что не подняться!
Замерев, она смотрела, как Олег взялся за скобы, полез, по
его дыханию она чувствовала, как ему тесно, потом его ноги исчезли во мраке
полностью. Снова она ждала целую вечность, пока сверху не опустился тонкий
тросик с карабином. Она защелкнула за кольцо на поясе, ее повлекло наверх с
такой скоростью, что она показалась себе горошинкой, которой выстрелили в небо
из трубочки.
Подъемник поскрипывал, трудился, в голове лишь на короткий
миг мелькнул страх, что вот-вот оборвется, тогда им лететь вниз до самой старости…
но затем она вздохнула глубоко и постаралась убрать гримасу ужаса со своего
аристократического лица. При всем ужасе успела заметить, что через равные
промежутки от трубы отходят горизонтально отводки, все это мелькает, кружится
перед глазами, пока движение не замедлилось, затем сильные руки ухватили за
плечи.
Олег, оказывается, уже втиснулся в такой же горизонтальный
отводок. Знаком велел следовать за ним, пополз, вскоре она услышала легкий
треск. Чтобы попасть в лаз, пришлось извернуться как змее, она задыхалась, в
страхе представляла себе, как ужасно выглядит, даже татуашь не спасет…
Олег исчез, а она в трубу, как в телескоп, увидела бе-лую
стену, кафельную плитку, а когда подползла ближе, с изумлением узнала
обстановку роскошной просторной кухни. Похоже, Олег уже в комнате…
Труба оказалась обычным воздуховодом. Юлия с опаской
выглянула, осмотрела кухню.
Чертовы новые русские! Всегда мечтала о таком наборе посуды…
А кухонные столики, полочки!
Ухватилась за край, благословляя занятия шейпингом, опустила
ноги на кухонную плиту. Взгляд упал на широкое окно. Сквозь жалюзи увидела
такое, что мороз побежал по коже. За окном городской район, всюду крыши,
параболические антенны, трубы, кирпичи, строительный мусор… А люди и машины
далеко-далеко внизу! Они каким-то образом оказались на десятом… нет, на
двадцатом этаже! Значит, то был в самом деле подвал дома? А они лезли по
вытяжной трубе?
Из раскрытых дверей доносились голоса. Она осторожно
заглянула, сердце колотилось так, что едва не выпрыгивало.
Посредине большой комнаты с опущенными шторами стоит кресло
с высокой спинкой. Крупный мужчина, совершенно лысый, привязан жестко. Еще
жестче, чем была привязана она сама. Перетянутые проволокой руки покраснели, а
ноги прикручены телефонным шнуром. Под правым глазом расплывается огромный
кровоподтек, над бровью пламенеет ссадина. На Олега он смотрел с нескрываемой
ненавистью.
Услышав шаги, Олег быстро обернулся:
— Выбралась?.. К окнам не подходить, шторы не трогать.
Юлия пожала плечами. Кобура с пистолетом приятно оттягивала
пояс. Пальцы чесались достать пистолет, ощутить его приятно пугающую тяжесть в
ладони, в то же время хотелось заползти в ванну и несколько часов беспощадно
тереть себя самой жесткой из мочалок, сдирать всю эту пыль, слюни и пачкотню
потных мужчин, а также паутину и свой пот.
Заглянула в ванную, ахнула, увидев себя в зеркале: лицо в
кровоподтеках, правая щека распухла, до кончиков ушей перепачкана мазутом, на
обе родинки налипла грязь, выглядят отвратительными бородавками, широкими и
толстыми. Если когда-нибудь выберется отсюда живой, то обязательно сходит к
косметологу. Хоть это и дорого, но, говорят, удаляют за несколько минут, а
через неделю не остается даже шрамов.
Торопливо схватила несколько бумажных салфеток. Олег
покосился краем глаза, Юлия яростно терла щеки, но только размазывала пятна,
превращая их в маскировочную окраску коммандос.
Глава 16
Не придумав, что делать, она принялась бродить по комнатам в
поисках женских туфель. Или любой другой обуви по ноге.
На столике лежал последний номер Vogue, она
поинтересовалась:
— А посмотреть можно?
По губам Олега скользнула одобрительная улыбка.
— Потом расскажешь, что теперь носят… Итак, Коваленко,
верно? Отвечай быстро и без утайки. Кто послал по мою голову? Зачем? Что велел?
За это дам легкую смерть Я сегодня добрый.
