Он скупо усмехнулся. Юлии даже не приходится врать, ей в
голову не может прийти, что речь идет о настоящем Аттиле. Хотя познакомился с
ним давно, еще в эпоху Переселения народов, но больше знал его по тем забавам,
как тот их называл, которые словно эпидемия захватывали интеллектуальную часть
населения России, а то и всей европейской части мира. Открыв для себя такого
древнего математика и поэта, как Омар Хайям, он пришел в восторг от его
рубайев, читал взахлеб, а потом, как всякий помешанный, попытался
распространить свое увлечение на весь мир. Но у долгоживущих больше сил и
возможностей, и Олег помнил, как все читали и восторгались внезапно
засверкавшим через почти тысячу лет поэтом…
Как возникали внезапные эпидемии увлечения Киплингом,
Гумилевым, как вдруг косяком пошли книги об Экзюпери…
Как всякий варвар, Аттила не знал очень многое, а когда
открывал для себя что-то, всем знакомое, он с такой страстью вгрызался в это,
что волны ширились и ширились, а затихали не раньше, чем он так же внезапно
охладевал… нет, он не охладевал, а просто так же внезапно открывал для себя
что-то еще, как, к примеру, открыл, что задолго до его времен, в каком-то
странном Египте уже существовали люди, была культура, от которой осталась
голова Нефертити… Нефертити!
Чертов Аттила, Олег вспоминал с удивлением и раздражением
эту манию, когда все девушки старались походить на ту бледную и анемичную
царицу-подростка, страдающую от всех болезней, когда ее головка смотрела на
него со всех витрин, сумок, маек, стен, журналов, газет, плакатов, календарей…
Кажется, Аттила успел поработать министром или кем-то из
тех, кто держит руку на рычаге внедрения пропаганды. Олег что-то помнил, как
Аттила то ли восхищался, то ли ужасался легкости, с которой в головы простых
людей, а они все простые, можно вложить любую идею: от повального увлечения
йогой или восточными единоборствами до бредовой сексуальной революции. И
вкладывал, вкладывал, мерзавец…
Экспериментировал с массовым сознанием, запускал бредовые
слухи о снежных людях, Несси, летающих тарелках, телепатии, старухах-ясновидцах
из сибирских деревень…
Юлия вертелась перед отполированной стеной, тщетно стараясь
рассмотреть, как на ней сидят лиловые шортики.
— Аттила, — фыркнула она. — Все вы, тайные
службы, одни Аттилы, Чингисханы да всякие там Улугбеки и Гитлеры…
— Народ знает, — проговорил он задумчиво, глаза
смотрели сквозь пространство, — что к старости многие злодеи и разбойники
уходили то в монастырь, то скрывались в пещерах. Церковью это подносилось как
акты раскаяния, попытки замолить грехи… Мол, вот-вот предстанет перед очами
Всевышнего, страшится вечных мук в аду… Бред. Я знаю этих людей. Они ничего не
страшатся! Просто наступает момент, когда человек растерянно понимает, что
силой всего не добьешься. Вернее, добьешься, но лишь до известного предела. А
дальше, увы, лежат те сокровища, которые можно получить как-то иначе, но не
силой… Однако жизнь коротка, редко кто доживает до такого момента. У одних это
приходит в тридцать лет, у других в сорок, кто-то успевает понять в девяносто.
Но если бы человек сумел прожить две тысячи лет, то, как бы он ни был туп и
жесток, как бы ни был глуп, любой уже давно бы пришел к известной истине…
— Да-да, — торопливо согласилась она, — но,
может быть, лучше надеть голубые? Под цвет неба?.. Понимаешь, у тебя здесь
одних шортиков около сотни! Ты хоть это знаешь?
— Нет, — ответил он со вздохом.
— Ну да, — сказала она злобно, — если ты до
сих пор не знаешь, сколько здесь комнат… Но когда я все эти шорты перемерю? —
В ее голосе звучала настоящая мука.
Он пожал плечами:
— Там и помимо шортиков есть что мерить. Она едва не
швырнула в него компом.
Глава 25
Олег набрал другой код, на экране моментально высветилась
таблица. Снова пальцы запорхали с легкостью бабочки, но дрожь пробежала по
спине Юлии, когда в памяти мелькнули свежие картинки, как эти пальцы скрипача
скручивали шеи проклятым десантникам.
Олег очень быстро набрал еще несколько символов, причем
переходил с латиницы на кириллицу по крайней мере трижды. Появилось новое
окошко. Олег отстучал шестизначный код, по экрану пошли полосы, медленно
высветилось странное помещение, смесь средневекового замка и химической
лаборатории.
Ей показалось, что Олегу не нравится ее присутствие,
неслышно вышла. Огромный дворец казался таинственным и сказочным.
Олег не помнил, сколько он просидел за компом. Он всегда мог
часами зачарованно следить, как курсор, подчиняясь его пальцам, без всякой
магии находит через Интернет далекие страны и народы, одним щелчком вламывается
в библиотеки в Австралии, а через пару секунд — в Бразилии, и уже расстояния
между этими континентами словно не существует…
Сейчас же надо было собрать и обработать гору информации,
выловить ее непросто даже для специалиста, так как Интернет — это ко всему еще
и большая свалка, куда сваливается и всякий мусор дилетантами, считающими себя
гениями или же просто людьми, желающими заявить о себе.
Он уловил далекий всплеск воды и по нему определил, что Юлия
вылезает из бассейна, что ей не то что надоело ихтиандрить, но возжаждалось
говорить, приставать с вопросами, влезать в его дела, участвовать…
Словом, современная женщина стремится подставить и свое
плечо, облегчая бремя мужчины.
Она вошла грациозная, покрытая золотистым загаром. За ней
оставались мокрые следы, босые ступни шлепали по прохладному мрамору, как лапки
смешного гусенка. Без каблуков она показалась ему совсем маленькой, милой и
почти ребенком. Прозрачные капельки воды как мелкие жемчужинки блестели по ее
нежной чистой коже.
— Все работаешь? — спросила она с сочувствием.
Нет, все-таки тяжела жизнь шпиона!.. Рядом море, солнце, настоящие чайки вместо
осточертевших московских ворон, горластых и наглых, а ты за компом, как будто
не покинул чахлую квартиру в Жулебине.
— Тяжела, — согласился он. — Ох, тяжела… Есть
хочешь? Там на кухне всего хватит на месяц. Но можно заказать и сейчас, если
чего не хватает.
— И что же? Доставят?
—Да.
— Мы ж на острове!
— Ну и что? На катере. Можно на вертолете. Из любого
ресторана Греции.
Она села на край стола. Ее тугое бедро, покрытое загаром,
оказалось на ширине ладони от клавиатуры. На стол с мокрых волос упала капля
воды.
— Олег… Ты меня гнусно обижаешь! Знаешь же, что
заказывать я не решусь, так что сразу на кухню?..
— Прости. Там есть еще пара комнат с одеждой. За той,
что ты уже отыскала. Начни примерять, это тебя займет на пару суток. Чуть
дальше комнатка с этой… как ее… с той ерундой, что вешается. Да не на веревке,
а на шее, ушах, даже в носу. Ага, бижутерия! Все камешки настоящие, можешь не
проверять.
