— Что это было?
— Да так, — ответил он неохотно. — Можно
сказать, йога… У всякого человека, когда спит, температура падает. Так отдыхаешь
лучше, силы восстанавливаются быстрее. А упражнениями это можно еще больше,
понимаешь?
— Понимаю, — ответила она, хотя ее всю трясло и
ничего не понимала. — Но почему ты не предупредил? Ты стал как льдина!
Он пробормотал;
— Да я как-то не подумал. Забыл, понимаешь?
Она опустила голову ему на грудь, снова обхватила рукой за
шею. Пусть думает, что поверила. Но у него голос дрогнул, для него самого эта…
йога, оказалась неожиданностью.
Что с ним?
Юлия вынесла шезлонг на веранду, утреннее солнце уже нежно
целует плечи. Загар ляжет ровный, ласкающий, светло-шоколадный, а если еще пару
дней здесь понежиться, то и вовсе все ее тело станет как шоколадка.
Воспоминания о грязных лапах этих сволочей, об их… даже простом прикосновении в
самом деле потускнели и стали забываться. Она думала, что это останется с нею
на всю жизнь, но это могло остаться бы только в ровной размеренной жизни
инженера технадзора за компрессорами. Но не в ее, уже шпионской!
Она легонько засмеялась себе. В самом деле, стала считать
себя шпионкой, хотя ее лишь как хвостик таскает за Олегом, пока тот не завершит
какую-то операцию. Страшно подумать, что та завершится к концу недели… И что
потом? Снова в свою стандартную квартиру, на свою крохотную зарплату? После
того, как соприкоснулась с этой ужасной, отвратительной и такой… такой
необыкновенной жизнью?
Солнечные лучи проникали в тело все глубже, сладкий жар
растекался под кожей, просачивался, оставался там.
Она лежала, отдаваясь неге бездумно и безмятежно. Как хорошо
просто быть… А что ее ждет завтра, пусть будет завтра. Она живет сегодня.
От моря дул легкий бриз. Она не знала, что это, только
слышала выражение, но сейчас ее грудь жадно приподнималась, побольше захватывая
свежего чистого воздуха с ароматом морской соли, а в мозгу стучало: Это и есть
бриз, запомни… Когда сон закончится, будешь вспоминать в стандартной московской
клетушке это море, этот дворец, эти сильные руки, этот необыкновенный мир…
Совсем рядом послышался голос Олега:
— Юля!.. Быстрее в дом!
В ручке шезлонга замигал зеленый огонек. Теперь она увидела,
что ровный квадратик из пластика умело имплантирован в дерево, подобран под
цвет, а сейчас он даже покраснел, как хамелеон при виде опасности.
— Что случилось? — спросила она, чувствуя себя
глупо, когда обращается в пустоту.
— Сюда направляются вертолеты! — донесся голос
Олега. — Быстрее!
Она вскочила, на пороге дома появилась полуголая фигура.
Олег требовательно махал рукой, но сам из-под козырька здания не выходил. Она
на бегу вспомнила, что он опасается наблюдения со спутников. Сейчас яркий
солнечный день, с низкой орбиты можно рассмотреть заголовки в газетах…
— Что случилось?
Он грубо схватил за руку, Юлия промчалась с ним в холл. По
экрану телевизора на этот раз шел, как ей показалось, приключенческий фильм:
над голубыми волнами неслись мрачного вида вертолеты. Потом она с холодком
сообразила, что это не фильм, что следящая система не только засекла
приближение непрошеных гостей, но и передает изображение во всей резкости и
четкости.
— Я их не звал, — сказал он сдавленным
голосом. — Это незаконное вторжение.
— Что будем делать?
— Не звать же полицию, — огрызнулся он.
— А почему нет? — удивилась она. — Здесь
Греция? Жаль, не Турция… Те бы сразу нарушителей на каторгу!
— Да, конечно…
Он смотрел с тоской, пятился. Юлия пугливо огляделась по
сторонам.
— Может быть, — предположила она, — это
местная полиция?.. Проверка паспортов, всякие формальности…
Из окна хорошо было видно, как огромный вертолет опустился в
середину посадочного круга. Юлии показалось, что даже вцепился в нее хищными
лапами, как стрекоза хватается когтистыми лапами за лист, чтобы не сдуло
ветром, повел по сторонам огромными выпуклыми глазами лобового стекла.
На боках вместо дверей — темные проемы, оттуда выскакивали
фигуры в темных, блестящих, словно намазанных жиром, комбинезонах. У всех в
руках либо автоматы, либо гранатометы, на спинах рюкзаки, будто их отправили в
Аравию или в Сибирь, куда не доберутся поставки запчастей и патронов. Последним
выскочил высокий офицер, костюм у него обычный пятнистый, за плечами пусто,
только на поясе кобура с пистолетом.
Олег хмуро смотрел на экран. Четыре вертолета, четыре группы
спецназа, вооружены по последнему слову науки. Отборные ребята, ничего не
скажешь. Прекрасный генетический материал, который истребляется в первую
очередь, а там, за их спинами, сохраняется и раскармливается за счет хиреющего
общества популяция уродов и дебилов, извращенцев, засоряющих породу гомо
сапиенс…
— Уходим, — сказал он глухо. — Юлия, нам с
ними не справиться.
Ее колотила дрожь. Разогретое на солнце тело пронизал
космический холод, в сердце впились ледяные иглы. Это все те же безжалостные
люди, которые…
Она задохнулась, прикусила губу. И хотя те ее насильники
погибли в огне, но это такие же, это они — живые и вернувшиеся к жизни звери,
лютые и безжалостные!
Олег тащил ее за руку в глубины дворца. Мимо мелькали стены
комнат, покоев, залов, куда она так и не успела добраться, побывать, побалдеть,
насладиться их роскошью и комфортом, ее каблучки стучали по паркету, тонули в
толстых коврах, а роскошные двери все бежали навстречу, распахивались…
Пахнуло холодной сыростью. Они вбежали в подвал, настоящий
дикий подвал, даже пещеру, грубо вырубленную из красного мрамора. Целые глыбы
торчали из стен, только пол был сравнительно ровным.
В лицо ударил сильный запах вина. Одну из стен не видно
из-за ряда бочек, огромных, дубовых, в днищах торчат медные краны. Олег забежал
в угол, уперся в одну стену спиной, в другую руками. За спиной удобная выемка,
уперся в выступ, мышцы напряглись, покраснели. Несколько мгновений ничего не
происходило, затем с легким треском рубашка лопнула на спине. Глаза Юлии
округлились. Мышцы вздувались тугие, побагровевшие…
Лопнула ткань на рукавах. В напряженной тишине слегка
скрипнуло. На стыке стен появилась темная щель. Юлия поняла без слов, метнулась
как мышь. Камни обдирали бока, она еще подумала, как проберется следом широкий
Олег, но кое-как протиснулась, замерла в темноте, чувствуя, как в спину и в
бока упираются холодные камни.
Олег вдвинулся следом, она слышала, как он все еще упирается
в камни, затем надсадное дыхание перешло в стон, но щель сомкнулась.
В абсолютной темноте прямо в ухо шепнуло:
— Очень тихо… Иди за мной.
