— Нам надо было сразу в Москву?
— Кропоткин здесь, — ответил Олег.
Мрак сказал подозрительно:
— Что-то у тебя желваки заиграли… У тебя к нему что-то
личное?
— И личное тоже.
— Это хорошо, — ответил Мрак со злым
удовлетворением.
— Почему?
— Да ты чем-то вроде жабы становишься, когда только о
Высоком, о судьбах человечества. Вроде бы не человек, а думающая машина.
— Думающие машины еще не созданы, — поправил Олег
педантично.
Мрак вздохнул и отвел взгляд.
Солнце опустилось за край, но половина неба на западе полыхала
в страшном багровом зареве. Женщины сидели тихие как мыши, небо казалось
залитым кровью убитых горцев. Отсветы кровавой бойни лежали впереди автомобиля.
Колеса подпрыгивали на мелких камешках, Юлия подсознательно ждала то ли нового
взрыва мины-фугаса, то ли пулеметной очереди сверху. Потом на темнеющем небе
зажглись звезды, на востоке засветился узенький серпик луны, и лишь тогда
перестала высматривать настигающие вертолеты.
Правда, страшно было оттого, что Олег гнал на прежней
скорости. Возможно, у него в автомобиле где-то вмонтирован прибор для ночного
видения, но как Олег получает от него сигналы, для Юлии оставалось загадкой.
Вообще-то, если присмотреться, то получалось, что мужчины все время ловят
какие-то сигналы: ноздри иногда подергиваются, словно засасывают порции воздуха
на анализ, уши хоть и не поворачиваются как локаторы, но подрагивают без
видимой причины, будто улавливают никому не слышимые крики или голоса… Что за
тренировочные лагеря у этих шпионов, они ж почти уже не люди!
Дважды машина увязала в песке. Юлия пугалась, без спасателей
не выбраться, но Олег и Мрак, посмеиваясь, вытаскивали тяжелый автомобиль с
легкостью. Еще и уверяли, что это совсем просто: корпус, мол, из пластмассы, да
и все здесь легкое, непрочное: пальцем ткни — рассыплется. Юлия после таких
речей страшилась слишком резко повернуться на сиденье, представляя, как оно
рухнет под ее весом, забывая, что совсем недавно машина лишь поцарапала шины,
взорвавшись на фугасе.
Из темной, едва освещенной лунным светом почвы выползали
буквально на глазах ветви кустов, что прятались от жары под камнями.
Когда приблизились к подножию отвесной скалы, он, наконец,
сбросил скорость, проехал с четверть мили. Юлия с облегчением вздохнула, когда
стена справа перестала мелькать как сумасшедшая, разбилась на трещины,
нависающие глыбы.
Олег внимательно всматривался в каменную стену. Юлии было не
по себе, страшно было даже подумать, что с вершины свалится камешек, он же пока
долетит сюда, то обретет скорость снаряда… Мрак тронул Олега за плечо, указал
взглядом. На высоте крыши двухэтажного дома из стены выдавался широкий
массивный козырек. Чтоб его обрушить, понадобился бы камешек размером с храм
Василия Блаженного.
— Там еще и щель, — добавил Мрак.
Юлия пугливо всматривалась в темноту, Олег на такой скорости
подал машину задом, что та едва не врезалась в каменную стену. Щель в стене
уходила во тьму, Юлия подумала, что Олег выбрал это место не случайно. Если
случится что, то, наверное, через эту щель можно задвинуться дальше в глубь
пещеры. За последнее время она столько увидела пещер, что они начинают казаться
родной квартирой.
— Вылезаем, — велел Олег. — Здесь привал на
ночь.
Пока выгружались, Елена ходила с мощным карманным фонарикам,
услужливо светила всем.
В полутьме вспыхнул костер. Юлия не поняла, почему Олег
развел огонь в яме, но у шпионов свои игры. В багажнике отыскались удобный
треножник, элегантный котелок, а широкие таблетки, похожие на лепешки, дали
сильное устойчивое пламя, неотличимое от простого, деревенского.
Олег вытащил из машины и бросил на прогретую солнцем землю
два широких потрепанных одеяла. Мрак обошел машину, слышно было, как бухнул
ногой по колесу. Елена ходила за ним, как щенок за хозяином, тоже неумело
лягнула, даже не промахнулась.
Костер разгорелся, вечерний полумрак сразу превратился в
ночь. За кругом света сгустилась тьма, в медленно темнеющем небе проступил
узкий серпик луны, засияли мелкие колючие звезды.
Глава 40
В котелке булькало, плотные запахи мясного супа плыли в
неподвижном воздухе осязаемыми струями. Юлия помешивала длинной поварешкой,
брала пробы, обжигалась, фыркала.
Елена все же отыскала несколько сухих палочек, счастливо
сунула в огонь.
— Люблю настоящий огонь, — призналась она.
— А это какой? — спросил Мрак.
— От таблеток? Ненастоящий, — ответила она твердо. —
Разве ты не чувствуешь?
Он молча загреб ее огромной лапой. Она прижалась к его
плечу, затихла.
Ели в молчании. Олег видел по их лицам, что страшное зрелище
ковровой бомбардировки все еще стоит перед глазами.
Половину неба закрывал каменный навес, в ночи это выглядело
как пугающая чернота, сожравшая всякий на-мек на свет, а уцелевшие звезды
перебежали все на другую сторону.
После ужина Олег лег, глаза невидяще смотрели на видимое
небо. Юлия легла рядом, голову положила сперва ему на локоть, он ладони закинул
за голову, потом и вовсе перебралась ближе, под ухом учащенно бухало огромное
сердце, слышались хрипы, сипы, от которых у нее мороз прошел по коже: в груди
Олега бушевала снежная буря!
— Да спи ты, — шепнул он. — Не прислушивайся.
— Ты бывал ранен? — спросила она тихо. Смутилась
от глупого вопроса. — Я имею в виду… сердце пули задевали?
— Да, конечно, — ответил он чересчур
небрежно. — Твои пули сейчас вот его задевают. Спи, а то прибью.
Он опустил веки, лицо разгладилось. Она долго
прислушивалась, потом почти решила, что он, в самом деле, заснул, но вдруг…
…услышала стон. Широкая плита под ее ухом заходила ходуном,
словно кто-то проламывался наружу. Ее щека горела как обожженная. В ужасе
приподняла голову, на том месте осталась вмятина, будто она лежала на сырой
глине.
Олег хрипел, на губах вздулись темные пузыри. Черты лица еще
больше заострились, от всего тела шел нездоровый жар. Юлия поспешно провела
ладонью по его щеке, с легким вскриком отдернула. При такой температуре надо
вызывать не врача, а пожарных!
С той стороны пещеры пахнуло воздухом, вспыхнул яркий свет
карманного фонаря. Мрак вскочил, в руках полусонная Елена. Он бережно опустил
ее на одеяла, сунул в руки фонарь:
— Свети!
Юлия поспешно отодвинулась от Олега:
— Взгляни! Что с ним?
Мрак опустился на колени, сквозь сжатые зубы вырвался
озабоченный свист. Пальцы пробежали по лицу Олега, тревога в глазах росла.
Легонько потряс за плечо:
