— Эй!.. Ты храпишь!
Грудь Олега подпрыгивала толчками. Юлии почудилось, что в
одном месте на глазах поднимается багровая шишка. Хрипы из груди вырывались
жаркие, а когда Мрак подставил тыльную сторону ладони, то отдернул руку, словно
сунул ее под струю газовой горелки.
— Черт… Что это с ним? Юля, быстрее тащи из машины аптечку.
Юлия вихрем выметнулась к машине, следом зашлепали босые
ступни. Елена вскрикивала, как разбуженная ночью птица:
— Что случилось?.. Что случилось?
Фонарь в дрожащих пальцах дергался, луч света прыгал в
сторону. Олега подбрасывали судороги. Мрак пытался прижать его руки к земле,
глаза лезли на лоб, когда по мышцам Олега прокатывались узлы размером с
футбольные мячи.
Юлия дрожащими руками раскрыла ящик с красным крестом:
— Что?.. Что достать?
— Шприц! — рыкнул Мрак. — Быстрее!..
— Какую ампулу? Здесь их много, все разные…
— А, черт!
Он быстро и умело набрал в шприц желтоватой жидкости. Тело
Олега подбрасывало, оно выгибалось, глаза закатились. Стоны и хрипы стали
громче.
— Придержи ему голову, — велел Мрак.
— Я не смогу!
Мрак ухватил одной рукой Олега за горло, прижал к земле.
Юлия не успела глазом мигнуть, как другая рука мелькнула, и блестящее острие
вонзилось в шею. Нет, не вонзилось, кожа прогнулась, Юлия затаила дыхание.
Мрак выругался, нажал. Игла согнулась, как стебелек травы.
Мрак лишь мгновение смотрел непонимающими глазами, люто выругался. Юлия
торопливо подала ящичек.
— Из дерьма делают эти одноразовые, — прохрипел
он. — Быстро достань стальные иглы!..
Сам он сломал кончик ампулы, Юлия поспешно надела на шприц
другую иглу, из закаленной стали. Мрак выхватил с такой силой, что едва не
выдрал руку из плеча.
Дыхание из раскрытого рта Олега вырывалось все чаще. Губы
пересохли и потрескались от неистовой жары. Глаза закатились под лоб,
кровеносные сосуды полопались, веки залило кровью.
Мрак с силой ткнул иглой в шею. Из блестящего кончика
полилась желтая струйка. Мрак зарычал, снова острие иглы не в состоянии
продырявить тонкую кожу, нажал сильнее, еще сильнее…
Едва слышно щелкнуло. Кончик, переломившись посредине, больно
стукнул Юлию по щеке. Мрак выругался, непонимающими глазами смотрел на ладонь с
раздавленным шприцем.
— Что у него с кожей?
Юлия заплакала, руки тряслись, Мрак едва выхватил новый
шприц. Олег захрипел громко и страшно. Судорога подбросила так, что он на
мгновение завис параллельно земле, как левитирующий йог. Мраку даже почудилось,
что в таком положении задержался чуть дольше, чем следовало, затем ударился
плашмя, застонал.
— Черт… До чего же больно…
— Олег! — заорал Мрак. — Чем помочь?..
Говори, мы рядом.
— Ни… чем, — просипело в сухом горле. — Уже…
ничем… Сейчас все… пройдет…
Он лежал распластанный, как медуза на камне. Грудь
поднималась едва-едва, дыхание стало неслышным. Лицо оставалось бледным, губы
покрылись кровавыми корочками, веки подрагивали, но не поднимались.
Сломанные иглы тускло блестели на камнях. Мрак сло-мал все,
он и сейчас не мог поверить, что шкура интеллигента оказалась настолько
прочной, винил кооператоров, что выпускают халтурные иглы.
Олег пошевелился, с трудом приподнялся, привалился спиной к
стене.
— Надо спешить, — сорвалось с его губ. —
Осталось меньше суток…
Мрак взглянул на изнуренное лицо молча, кадык дернулся,
словно затолкал обратно выкарабкивающиеся наружу слова.
— Как скажешь, — произнес он. — Тебе виднее.
Ты — волхв.
Юлия наморщила лобик:
— Странное слово… Уже где-то слышала… Ага, это он еще с
двумя приходил посмотреть на младенца Иисуса?
Мрак метнул на нее недоумевающий взгляд:
— Да… Откуда ты знаешь? Неужели он протрепался?
И, оставив ее в полном недоумении, помог Олегу встать на
ноги. Снова тот оперся спиной о каменную стену, голова падала на грудь, он с
усилием поднимал ее, глаза блуждали. Елена старалась светить им широким лучом,
но всякий раз луч больно бил по глазам.
Мрак забрал фонарик, кивнул Юлии:
— Костерок разжечь сумеешь?
— Могу даже бульончику сварить…
Мрак с сомнением посмотрел на Олега:
— Да не знаю, не знаю. Что наш главнокомандующий
скажет.
— Костер, — сказал Олег, — но… зачем?.. Лучше
ложитесь спать. Считайте, что я набросал вокруг… ну, скажем, мин. Зверей
отпугнут, а человеку, если начнет подкрадываться, что-то да оторвут.
Юлия спросила испуганно:
— А вы куда?
— Поднимемся с Мраком наверх, — ответил Олег, он
старался не встречаться с ней взглядом. — Надо осмотреться…
Женщины остались в круге света, а они под светом звезд
отошли на пару сот шагов, где разом начали подниматься по отвесной… или почти
отвесной стене.
Мрак двигался рядом и чуть ниже, готовый подхватить Олега,
но тот поднимался по камню как паук, уже пришел в себя после странного
припадка. Мрак только слышал хриплое дыхание, но у самого тоже скоро в груди
будто горн разожгли: горячее дыхание оставляло выжженные пятна на камне.
Когда вскарабкались на самую вершину, Мрак испустил долгий
вздох, замер, словно его ударили бревном по затылку. Олег перевалился через
край, остался лежать на спине. Отсюда небо не просто гигантская чаша, что
накрывает мир, какой видится с земли. Сейчас звезды, казалось, лежат у самых
ног. Темное небо охватывает со всех сторон, и только у самых ног чернота,
костер заслонен выступом скалы, так что там просто небо без звезд, но тоже
небо. А справа, слева, сверху — звездные рои, многие звездочки подмигивают то
красным, то лиловым, даже зеленым, остальные же мириады и мириады держатся
холодно и беспощадно под прицелом серебряных лучей боевых лазеров.
— Вон там, — сказал Олег трезвым как у ворона
голосом. Он уже сел, глаза интенсивно сканировали темноту. — Посмотри, вон
те огоньки…
Мрак вздрогнул, заставил себя стряхнуть странное ощущение,
посмотрел в сторону, куда указывал Олег. На грани неба и такого же темного
горизонта словно бы блеснула искорка. Присмотревшись, он различил словно бы
зарево. Цвет был следующий за красным, за багровым, Олег называет его
инфракрасным, сам он видит даже дальше по спектру, но предупреждал, что, если
не хочет угодить в цирк для уродов, им обоим лучше помалкивать о своих
возможностях.
— Повстанцы?
— Тебе бы все на сторону угнетенных, — упрекнул
Олег. — Сколько революций, бунтов, переворотов свершились благодаря твоей
помощи?.. И почти все — напрасно пролитая кровь. Не потому ли у тебя так часто
эти… депрессии? Слово-то какое красивое!.. Раньше это иначе называли. Не так
красиво, зато верно… Нет, Мрак, там не повстанцы, а как раз лагерь законных
хозяев этой страны.
