Предисловие переводчика
Джеймс Пайк (1834–1867) — капрал 4-го Огайского волонтерского кавалерийского полка прожил недолгую, но поистине богатую событиями и приключениями жизнь. Его воспоминания являются ценным источником информации о той неспокойной и бурной эпохе в истории Соединенных Штатов — Индейских войнах 60-х годов 19-го века и последовавшей вслед за ними Гражданской войне 1861–1865 годов, в которую поневоле оказалось втянутым все общество США — от берегов Мексиканского залива до Великих озер, от Атлантики до Тихого океана. Нет смысла пересказывать, чем занимался автор с юных лет до окончания Гражданской войны — именно красочность и на первый взгляд полное невероятие, что такое может быть, и побудило его — человека исключительно авантюристичного по своей природе — чего он и не скрывает — создать этот труд. Мне, как переводчику мало что остается добавить, и тем не менее. Есть несколько любопытных касаемых Джеймса Пайка аспектов и о них стоит сказать.
Во-первых, точная дата его рождения доподлинно неизвестна. Специалисты разделились во мнениях — одни полагают, что он родился в 1833-м, другие — из осторожности ставят на ее месте знак вопроса, а третьи — что все же — в 1834-м. И таких, похоже, большинство, посему переводчик взял на себя смелость, готовя текст с первой публикации на русском языке, присоединиться именно к последним.
Во-вторых, конечно, хотелось узнать, как сложилась жизнь Пайка после войны. И вот что переводчику удалось найти на сей счет. По окончании войны и после реорганизации армии, Пайк был назначен вторым лейтенантом 1-го Кавалерийского (США) полка. Должность первого лейтенанта он получил 27-го сентября 1867 года. Некоторое время он служил в Калифорнии. Хоть и не подтвержденный подробным, составленным Робертом Гейтманом, списком раненых и погибших во время сражения офицеров, общеизвестный рассказ о смерти Пайка 14-го октября 1867 года столь же красочен и так же много дает нам знать о его характере, как и любое другое приключение, в котором он участвовал при жизни. Команда Пайка ужинала, когда индейцы внезапно напали на них. Как и другие солдаты, лейтенант схватил свою винтовку и открыл огонь. Но тут ее затвор заклинило, и в приступе огорчения и досады он грохнул ей о ближайший камень. Прогремел выстрел и Пайк погиб. Вот так — нелепо (а может и вполне закономерно, учитывая, каким он был по натуре своей человеком) закончил свою жизнь один из самых ярких героев противостояния между Севером и Югом.
И последнее. Некоторые специалисты считают, что книга его невероятно интересная и очень читаемая — в достоверности описанных в ней событий сомнений нет, — но многое из того, что утверждает сам Пайк, явная выдумка.
Пусть так — оставим же автору то, о чем он думал, что знал и во что верил. Это его жизнь и прожил он ее достойно. Нам же остается только читать его труд и беседовать с ним — Пайк уважает своего читателя — он очень часто апеллирует к нему.
Как бы то ни было, переводчик надеется, что труд его не пропал даром, по крайней мере, он всячески старался сохранить оригинальную манеру автора и сделать его интересным для русскоязычного читателя.
В книге воспроизведены оригинальные иллюстрации американского издания — они по-своему интересны и, несомненно, помогут читателю лучше понять и ярче ощутить дух той героической эпохи.
В. Пахомов
В индейских прериях и тылах мятежников
Памяти моих погибших боевых товарищей, с глубочайшим уважением посвящается
Предисловие автора
Какими бы ни были книги, иллюстрирующие тот высокий национальный дух, с которым страна так успешно пережила недавнюю войну, они всегда будут интересны американским читателям. События и последствия этого мятежа для свободных граждан Республики гораздо важнее, чем любое другое мировое событие, и лишь немногие удовлетворятся ознакомлением с краткими очерками и общими описаниями сражений, но какими бы яркими они ни были, они — лишь повторения первых репортажей, пусть со временем все красочнее и красочнее — они уже неинтересны, и, следовательно, люди будут настойчиво искать подробностей — которые позволят им постичь сам дух конфликта, которому они обязаны своим национальным величием, материальным процветанием, гражданской и религиозной свободами, и эти подробности есть как в карьере рядового, так и главнокомандующего.
Простые, но трогательные рассказы тех, кто пережил ужасы мятежнических тюрем или невысокий холм, под которым покоятся останки одной из жертв жестокости мятежников, гораздо нагляднее дают представление о Южной цивилизации и злобности характера ее лидеров, чем полная биография любого из наших лучших генералов.
Если бы все то, что случилось с каждым из участвовавших в этой войне солдат было записано, эти запечатленные жизни лучше любых других рассказали о том, какой была минувшая война, но о многих из них уже почти никто не помнит, а места боев и сражений как ковром покрыты сотнями безымянных могил. Люди, которые в любую другую эпоху были бы отмечены и за свои доблестные деяния стали бы героями нации, живут как обычные граждане, и вынуждены быть просто небольшой частью великого целого.
Мы должны иметь свою — достойную нас — национальную литературу. Американским романистам и драматургам не нужна старая Европа как сцена для их героев — у Америки есть все для создания ярких образов, и ей нет необходимости — даже если писатель и не может обойтись без фантазии — сочинять небылицы. Тот, кто описывает реально происходившее, найдет в нем намного более героического и романтического, чем у плодовитых Диккенса или Дюма.
Автор этой книги строго придерживался фактов, без каких бы то ни было попыток приукрашивания. Дикие погони за команчами, суровые боевые будни и трудности тюремной жизни не дали ему много времени на то, чтобы выработать изящный стиль, а поскольку автор твердо убежден в том, что неприкрашенная истина несравненно лучше, чем самый яркий художественный вымысел, он вполне удовлетворен тем изложенным на нижеследующих страницах бесхитростным рассказом, который он и предлагает читателю.
Автор.
Хиллсборо, Огайо, 21-е июня 1865 г.
Глава I
Мои первые попытки устроить свою жизнь. — Я отправляюсь в Техас
Я абсолютно не льщу себя надеждой, что рассказ о моей государственной службе хоть в малейшей степени будет интересен читателю, поэтому о ней я умолчу. Но зато я твердо уверен, что мои приключения в тот период времени, когда я находился на самой опасной и романтической из всех ветвей этой службы — в качестве разведчика — во время долгой и кровавой борьбы с самым обширным в истории мира восстанием, будут с удовольствием встречены не только патриотами лояльных штатов, ради которых я сражался и рисковал своей жизнью, но и тысячами южан — отчаянных мятежников, — которые прочтя эти страницы, прежде всего, узнают, что я на самом деле был истинным солдатом Союза, — хотя я частенько пользовался их гостеприимством и добрым отношением; и многие из офицеров-мятежников в последующем повествовании впервые узнают, что они снабжали массой полезной информации того, кто служил нации, на которую они обрушили всю свою мощь, и лучшие силы половины всей страны — мощных и процветающих штатов, простирающихся от Мексиканского залива до тридцать седьмого градуса северной широты.
