Я утверждал лишь то, что арестовал пять человек, но полковник Стэнли (18-й Огайский) рассказывает эту историю по-своему. Я едва успел передать в руки полковника свою добычу, как в сопровождении сорока человек в Боулинг-Грин ворвался старик Китчен — и в самом деле, верный юнионист — и потребовал объяснений — за что арестовали Китона и Робинсона? Полковник очень ласково поговорил с ним, и уже собирался распрощаться с ним и его людьми, как знаменитый юнионист опознал среди них трех бушвакеров, а полковник, испытывавший глубокое отвращение к подобного сорта людям, приказал арестовать их и отправить в тюрьму. Я не знаю, чем это все закончилось, но полковник Стэнли всегда рассказывал, что я один захватил и привел к нему восемь человек.
Будучи в Шейкер-Тауне, я написал адресованную Т. Дж. Шеннону и другим лояльным гражданам следующее обращение:
«6 1/4 ЦЕНТОВ НАГРАДЫ!
Из города Боулинг-Грин, графство Уоррен, штат Кентукки, сбежал некий Джордж У. Джонсон, утверждающий, что он является Временным Губернатором штата Кентукки. Относительно определения его местонахождения никаких мер принято не было, но из-за того, что он уведомил граждан Кентукки, что они должны заплатить ему налог в пользу т. н. „Конфедеративных Штатов Америки“, и, принимая во внимание, что жители Кентукки и графства Логан в частности, являются законопослушными гражданами и искренне желают в кратчайшие сроки заплатить свои налоги, а упомянутый Джордж У. Джонсон и его десять юридических советников скрылись, и назначенный этими „юридическими советниками“ шериф боится что-либо предпринимать, граждане графства Логан выплатят вышеуказанную награду за его поимку, но уж никак не за его возвращение. Заслуживший эту награду человек, по предъявлении беглеца получит 20 долларов деньгами Конфедерации.
22-е февраля 1862 года.
БОЛЬШАЯ ГРУППА ГРАЖДАН».
Это объявление должным образом было размещено в трех очень посещаемых местах, но на эти деньги никто не претендовал. Джонсона в конце концов, поймали, как я узнал, но тот, кто это сделал, не получил своего вознаграждения, он погиб у Шайло.
Там же я взял в плен солдата-мятежника — его звали Блюитт, — и представил его перед местным судьей Холландом, который и принял его присягу верности. Текста такой присяги у нас не было, но судья сам сочинил ее, причем она оказалась достаточно сложной и подробной, и едва тот приступил к ее произнесению, как старый и почтенный шейкер сказал: «Друг Джеймс, поклянись лучше, что ты больше никогда не будешь разорять ульев», и он настаивал на том, чтобы этот пункт был вставлен в текст. И, несмотря на то, что клятва была достаточно сложной, мы с ней справились.
Затем я приступил к поискам своего полка, который к тому времени уже находился недалеко от Нэшвилла. В Расселвилле я обзавелся новым товарищем — он был ранен, когда мы брали этот город. Он был итальянцем, и звали его Гаранчини. Я оставил его на попечение общины, и теперь, когда он вновь мог идти сам, я, наметив своей целью Спрингфилд, взял его с собой. Несмотря на то, что в той части штата мы были первыми, появившимися там федералами, путешествие наше прошло спокойно и без неприятностей.
Мы нашли наш полк в Кэмп-Джексоне, в семи милях к югу от Нэшвилла, и это значит, что в течение довольно долгого периода времени, что мы стояли там, во время разведки ближайших окрестностей, мы участвовали во многих приключениях.
Я испытал и радость, и гордость, узнав, что именно 4-й Огайский кавалерийский захватил Нэшвилл, и что именно наши люди быть первыми федеральными солдатами, прошагавшими по улицам этого оплота Сецессии.
Если бы «король» Харрис знал в те времена, когда я вместе со своим отцом обращался к нему с просьбой о пропуске, что я стал солдатом полка, который требовал и получил капитуляцию его столицы, вполне вероятно, что он был бы недоволен мной. Поскольку сразу же после этого возникли различные кривотолки и ненужные разговоры о том, кто именно взял город, и совершенно не желая, чтобы мои товарищи лишились с таким трудом заработанной славы, я хочу привести здесь следующий документ, по прочтении которого любому беспристрастному читателю станет совершенно ясно, как все происходило на самом деле:
«КОПИЯ ПИСЬМА ОТ Г. К. РОДЖЕРСА ДЖ. ДЖ. КЕННЕТТУ
ПОЛКОВНИКУ ДЖ. КЕННЕТТУ:
Дорогой сэр, насколько я помню, 2-я дивизия бригадного генерала Митчелл, вышла из Боулинг-Грин в сторону Нэшвилла во второй половине февраля 1862 года. Во главе этого марша стоял командующий 4-м О. В. К., полковник Джон Кеннетт. Примерно числа 25-го, полк занял Эджфилд-Джанкшн, что примерно в 8-ми или 10-ти милях от Нэшвилла. Оттуда полковник Кеннет немедленно приказал отправить отряд 4-го О. В. К., которым командовал я, с приказом захватить городок Эджфилд, у Нэшвилл, овладеть всеми пароходами и другими судами, и удерживать эти позиции. Этот приказы был полностью выполнен — врага в Эджфилде не было, лишь немного кавалерии в самом Нэшвилле — моя команда заняла Эджфилд за два дня до прибытия генерала Нельсона, и в эти дни мэр Нэшвилла дважды приезжал в Эджфилд, чтобы договориться о сдаче города, после его второго визита город сдался. Сам мэр — Читэм, — сделал такое предложение, и полковник Кеннетт принял его. Капитуляция была подписана в доме м-ра Фуллера в Эджфилде. Присутствовали м-р Фуллер, я и еще несколько человек — их имен я не помню. Капитуляция была подписана за день до прибытия генерала Нельсона.
В то же время, батарея капитана Лумиса заняла господствующую над городом высоту — он мог обстреливать самый его центр. 4-й О. В. К. мог бы взять Нэшвилл в любое время после захвата Эджфилда, если бы ему приказали это сделать, но на самом деле, его посетила лишь небольшая команда — на пароме они переправились через реку, побывали в городе, а потом вернулись обратно.
Опасаясь наших снарядов, мэр Читэм стремился поскорее сдать город, и во время переговоров о сдаче, он согласился держать под защиту общественную собственность до тех пор, пока она не перейдет под контроль офицерам Соединенных Штатов.
Батарея капитана Лумиса находилась под руководством полковника Кеннетта.
Генералы Бьюэлл и Митчелл, конечно же, должны были знать о капитуляции Нэшвилла еще до прибытия генерала Нельсона.
Я самолично сообщил им о прибытии Нельсона двумя днями после того, как мы вошли в Эджфилд.
Искренне ваш,
Г. К. РОДЖЕРС, Майор 4-го О. В. К».
Глава XVI
По следам Джона Моргана
Тогда против нас воевал знаменитый Джон Х. Морган, делавший все возможное, чтобы добиться известности, чего в итоге он и добился. Удерживать его было крайне трудно, он доставлял нам много хлопот, и генерал Митчелл решил просто прогнать его из этих мест, раз уж ему никак не удавалось ни поймать, ни убить его. Но, чтобы добиться успеха в решении этой задачи, нужно было знать точно, где он, и сколько людей в его распоряжении. Генерал объяснил мне суть своих намерений, и спросил меня, не желаю ли я поохотиться на него, я согласился. Затем он отдал приказ снабдить меня всем необходимым для этого дела, и капитан Прентис, адъютант генерала, снабдил меня гражданским платьем, а сам генерал отдал мне своего оседланного пони, поскольку из всех наших лошадей она была единственной неклейменой лошадью.
