Трентон — небольшой городок в Джорджии, графство Дэйд. Он расположен в прекрасной долине, ограниченной Ракун-Маунтинс с запада и Лукаут-Маунтин с востока, долина орошается рекой Лукаут-Ривер и еще несколькими небольшими речушками. Здесь был лагерь генерала Рейнольдса, я переночевал в нем, а затем пошел дальше. Я прошел через расположения дивизии Шеридана, а потом и войск генерала Негли. Узнав от генерала Лайтла, что наступление возглавит генерал Негли, я пришел к выводу, что мне нужно отчитаться перед ним, а потом обнаружил, что его дивизия разбила лагерь возле Лукаут-Ривер — в долине между Лукаут-Маунтин и Ракун-Маунтинс возле Джонсонс-Крук — узком и извилистом дефиле, простиравшемся от обрывистых склонов Лукаут-Маунтин до Стивенс-Гэп. Атаковать через этот узкий проход было бы безумием, поскольку для защиты вполне могло бы хватить и нескольких человек. Его защищала кавалерийская дивизия Уортона — в основном техасцы — а Негли должен захватить саму гору. Генерал Стэнли маневрировал у основных, занятых врагом дорог далеко отсюда — в Джорджии — в окрестностях Алпайна, Брумтауна и других городках, а временами даже доходя до Лафайетта. В то же время генерал МакКук со своим корпусом одолевал Лукаут через Нильс-Гэп, находясь между кавалерией и корпусом Томаса и Стивенс-Гэп, являясь, таким образом, правым флангом нашей пехоты. Рейнольдс со своей дивизией, если не ошибаюсь, перешел горы через Догерти-Гэп, а корпус Криттендена объехал ее с севера по железной дороге. Генерал Вагнер продолжал угрожать Чаттануге стоя перед кавалерийскими бригадами Уайлдера и Минти. Чаттануга находится в широкой части развилки, ограниченной Лукаут с запада и Пиджен-Маунтин с востока, с севера Лукаут начинается примерно в полутора милях западнее города. Пиджен-Маунтин — это один из отрогов Лукаут, которые занимают часть территории Теннесси, примерно на 4 мили к востоку от Чаттануги. Ее южная часть называется Пиджен, а северная — Миссионери-Ридж. Через Пиджен-Маунтинс есть три прохода, 1-й — тот, что находится у его слияния с Лукаут, самый южный называется Блюберд-Гэп, а тот, что посредине — Даг-Гэп, но в то же время северный еще знают как Маккоуэн-Гэп, а долина между этими двумя горами называется Маклэймор-Коув. Возле Даг-Гэп она около 9-ти миль в ширину и такой сохраняется до самого конца к югу, а в северной части, у Чаттануги, ее ширина приблизительно пять с половиной или шесть миль. Железнодорожные колеи, ведущие от Чаттануги в Ноксвилль и Атланту, проходят через Миссион-Ридж — в северной части, после чего одна идет через Теннесси в Ноксвилль, а другая отклоняется по восточной стороне хребта к Лафайетту, первому городу, к которому враг был вынужден отступить, и который находится примерно в 6-ти милях восточнее Даг-Гэп и немного южнее.
Читатель не должен забывать, что я ничего не знал о плане кампании и о том, о чем знали все, кто никогда не покидал своего места в строю. За два дня я пошел от нашего левого крыла — окрестностей Коттонпорта, штат Теннесси, где я видел часть бригады Минти — 2-ю кавалерийскую дивизию — до самой Чаттануги, где стояла знаменитая бригада полковника Уайлдера, сам генерал Вагнер и еще какая-то пехота и артиллерии, занятая обстрелом города, а оттуда направился в Бриджпорт, где генерал и некоторые его подразделения как раз в тот момент готовились идти к Трентону, а потом и в дивизии Рейнольдса. Я также проехал мимо стоявшего на том берегу реки 33-го Огайского и видел, как войска Криттендена переправлялись через реку недалеко от устья Бэттл-Крик, а с вершины Ракуна видел большую часть нашего центра и правого крыла, разбивших лагерь у выбранных ими проходов, по которым они должны были взойти на Лукаут-Маунтин и подобно лавине ринуться оттуда вниз, прямо вниз с этой заоблачной высоты на находившиеся в долине беззащитные колонны, а потом перестроиться и ударить по открытому флангу противника, тем самым полностью разгромив его. Этот план был, безусловно, задуман гением, и если бы он без сучка и задоринки был воплощен в реальность, армия Брэгга была бы полностью уничтожена. Решив эту задачу, казалось, казалось, что генерал затем должен был спокойно и без лишнего кровопролития провести своих людей через возведенные вокруг Чаттануги укрепления — ведь все его люди были должным образом экипированы, и не могло случиться ничего такого, что могло бы нарушить этот план.
Генерал Негли начал свое восхождение на гору рано утром 9-го сентября. Вершины горы его люди, я думаю, достигли около полудня, после чего он отправил меня на разведку. Спуск был довольно долгий и опасный, но все обошлось — на противоположной стороне ущелья я обнаружил команду Уортона. Вскоре пошел корпус Томаса, и в то же время генерал МакКук занял холмы у Нильс-Гэп, Криттенден пошел вдоль северного склона горы, а генерал Стэнли из Брумтаунской долины угрожал Лафайетту, находясь практически тылу армии мятежников. 10-го числа армия по сути дела расположилась лагерем среди облаков — на самой вершине Лукаут, и довольно широкой — в некоторых местах около 4-х миль. Тяжелые облака постоянно висят над вершиной, а в плохую погоду и вершина, и склоны полностью окутаны ими. Тем не менее, это не очень высокая гора, и я полагаю, она всего лишь на 1460 футов возвышается над поверхностью реки Теннесси.
Мне кажется, мы провели на вершине целый день — отдыхали и исследовали ее, а днем полковник Стоутон вместе со своим полком спустился вниз, чтобы прогнать врага и позволить нашим инженерам отремонтировать дорогу. Вечером я снова покинул лагерь, прошел через расположения людей Стоутона, а потом, стремглав пронесшись по линии огня среди свистящих пуль обеих враждующих сторон, я, целый и невредимый, взобрался на очень высокий отрог Лукаута. В этом деле мне помогла поднятая вражеской кавалерией пыль, поскольку бой продолжался и после того, как стемнело. Я всю ночь карабкался по скалам, чтобы выйти на самый верх и утром вести наблюдение не стоя на четвереньках. Это было очень рискованно, но у меня были веские основания, да и вполне естественно для такой тяжелой службы. Еще задолго до рассвета я уже был на месте, и мне нужно было только солнце, чтобы рассмотреть простиравшуюся внизу долину. Я видел всю Маклэймор-Коув, и это был один из лучших пейзажей, которым я когда-либо любовался. Дальше и левее — 16 или 18 миль, наверное — можно было увидеть окружавшие Чаттанугу холмы, а прямо передо мной возвышалась Пиджен-Маунтин и все три прохода — Маккоуэн-Гэп, Даг-Гэп и Блюберд-Гэп — все ярко озарялось лучами восходящего солнца. Я взял с собой великолепный бинокль, с помощью которого я мог хорошо рассмотреть даже очень мелкие объекты у Даг-Гэп, и убедился, что он очень хорошо защищен — сидевшими в специально выкопанных окопчиках стрелками и артиллерией — я отчетливо видел две батареи, за ним возвышался очень высокий холм, и вдоль его верха — на всю длину — простирался земляной бруствер. Я посчитал — за ним стояло 16 пушек. А на склонах этого холма — множество шалашей и курящийся над каждым из них легкий дымок, что ясно указывало на то, что все они были обитаемы.
С вершины горы я спустился по очень крутому и каменистому ущелью, дно которого в сезон дождей превращалась в ревущую и бурную стремнину, но теперь сократилась до небольшой речки, мимо истоков которой, находящихся несколько ближе к вершине, я совсем недавно прошел. Почти у самого выхода из ущелья стояла хижина. Сперва я хотел разузнать у его хозяев что-нибудь о противнике, но будучи от него лишь в нескольких сотнях ярдов, я увидел на его террасе сидящего человека. Он далеко откинулся назад, его правая нога покоилась на левой, а напротив него, прислонившись к другой стене, сидела красивая молодая леди. Судя по той расслабленной и непринужденной манере, в которой он сидел, я понял, что он техасец.
