Девушки переглянулись, затем Дениз, уже не улыбаясь, сказала:
– Неделю назад она погибла, Ник. На одной из самых первых операций. Стомиллиметровая граната в бок, и все дела – мгновенная смерть.
– А куда... Где она теперь?
– Могилы у нее нет, если вы об этом спрашиваете, но... – Дениз повернулась к Синди и сказала: – Отведи ребят к нам, а я провожу Ника к мастерским.
– Да, хорошо, – сразу поняла та. – Пойдемте, ребята, у нас в холодильнике пиво есть.
– Уже ради этого стоило топать сюда по джунглям, – заметил Хаммер и вместе с Кафи и Риппсом пошел за Синди.
Дениз посмотрела им вслед, а затем указала рукой на высившуюся неподалеку антенну.
– Нам туда. Там возле вышки – мастерские, куда свозят не подлежащие восстановлению машины.
Ламберт шагал рядом с Дениз, и ему казалось, будто он знает ее давным-давно.
«Наверное, на войне всегда так. Она учит людей понимать друга друга с полуслова», – подумал Ник и попытался представить себе живую Соню. Однако у него ничего не получалось. Какие-то детали ее лица ускользали, и Ник ничего не мог с собой поделать.
Когда Дениз и Ламберт подошли к мастерским ближе, до них стали доноситься резкие звуки, сопровождающие всякие ремонтные работы. Тут был и визг шлифовальных машин, и жужжание дрелей, и треск сварки.
Заметив Дениз, из мастерской ей навстречу вышел невысокий полный механик в промасленном комбинезоне и с ветошью в руках. Бросив быстрый взгляд на Ника, механик улыбнулся девушке и сказал:
– Твой скакун в полном порядке. Пушку заменили, в гидравлике новый золотник и свежее масло.
– Спасибо, Дирк, – поблагодарила Дениз. Кивком показав на Ламберта, она добавила: – Вот, веду человека показать машину Сони... Они были знакомы...
Механик снова посмотрел на Ника, но теперь уже без прежней настороженности.
– Соня была хорошей девушкой, – сказал он, а Дениз взяла Ника за локоть и увлекла дальше – за угол мастерской, где среди прочего хлама лежали три изуродованных «ирбаса».
– Вот этот, – она указала на машину с отсутствующей дверцей и распахнутым аварийным люком. Внутренняя полость кабины была оплавлена так, что невозможно было разобрать, где прежде находилась аппаратура, а где рычаги управления. Понятно, что о сохранности тела пилота не могло быть и речи.
Ламберт обошел останки робота и с другой стороны увидел широкую пробоину с почерневшими оплавленными краями. Это и была работа кумулятивного заряда.
– Когда граната попала в машину, двери и люк сорвало взрывом, – пояснила стоявшая позади Дениз. – И наружу вместе с огнем вылетело черное-пречерное облако. Думаю, это и была Соня.
Ник тяжело вздохнул и отошел в сторону, а Дениз указала на две другие лежавшие машины:
– Джи Уильямс и Эрнестина Дюрре. От них кое-что осталось, но выглядело это так, что не стали даже фотографировать для архива потерь.
– Почему-то мне кажется, что смерть внутри этих машин выглядит страшнее, чем обычно, – признался Ник.
– Ты думаешь? – Дениз пожала плечами. – Может быть, и так, но я думаю, это дело привычки.
87
Когда Ник и Дениз вернулись в комнату, которую девушка делила со своей напарницей, они застали там только Риппса и Синди. По их умиротворенным лицам можно было понять, что эти двое успели сделать все, что хотели, и теперь предавались сопутствующей неге, потягивая из пластиковых бокалов холодный чай.
Тяжелые доспехи и новый шлем Тони лежали на полу, словно останки механической черепахи.
– А куда вы подевали остальных? – спросила Дениз.
– Либи приходила и забрала с собой Эдди и Бьорна, – лениво потянувшись, сообщила Синди.
– Эдди и Бьорна? – не понял Ламберт, но потом вспомнил, что это имена Хаммера и Кафи.
– На улице отличная погода, – сказала Дениз.
– Да-да, – тут же согласилась Синди и, поднявшись, дернула Риппса за руку.
Тот понимающе подмигнул Нику и, взяв с собой только нож, сунул его за пояс, а остальное снаряжение после некоторого колебания оставил на месте.
Когда Риппс и Синди вышли, Дениз быстро, словно на соревновании, сбросила с себя всю одежду и проскользнула в узкую дверь, где была душевая.
Ламберт снял шлем и, рассеянно оглядев тесную комнатку, начал ослаблять замки тяжелых доспехов.
К моменту прихода Дениз он сидел на стуле в армейской поддевке, используемой в качестве подкладки для доспехов.
– В этой штуке ты похож на беглого психа, – с улыбкой заметила Дениз.
– А ты в этом полотенце выглядишь как обычная городская девчонка-задира. Такие пигалицы любят смущать парней своими дерзкими речами.
– О! Как ты длинно сказал, солдат! – нарочито изумилась девушка и отбросила пушистое полотенце в сторону. – Ну как тебе этот вид? Вопросы, пожелания?
– Мне тоже нужно в душ.
– Ладно – обойдешься. – Дениз присела на кровать и, взяв Ника за руку, потянула к себе. – Мне уже не хочется ждать...
Поначалу Ламберт чувствовал себя не слишком хорошо: из открытого окна доносились человеческие голоса и пение птиц, к тому же в комнате было светло, а Дениз после душа не вытерлась как следует. Но она была такой страстной и неуемной, что он, захваченный ее энтузиазмом, играл свою роль так долго, как только смог.
– Не-пло-хо, – спустя минуту после кульминации произнесла Дениз и чмокнула Ника в нос. – Прежде «корсары» не отличались таким разнообразием приемов.
– Да?
– Да. Теперь можешь идти в душ.
И Ламберт ушел под холодную воду (война не баловала людей особым комфортом, и солдаты первыми привыкали к этому), но тут же вбежал обратно в комнату, совершенно голый и мокрый.
– Там какая-то женщина!... – воскликнул он, указывая на дверь душа.
– Ну и ничего удивительного – душ один на весь коттедж и из него есть два выхода.
– Могла бы и предупредить, – недовольно отфыркиваясь, произнес Ник и прикрылся ладонями.
– Ладно, возьми полотенце. Ты же сам сказал, что я деревенская девушка-провокатор.
– Я сказал городская девчонка-задира.
– Это все равно... – одетая в свою лейтенантскую форму, Дениз с удовольствием наблюдала за Ником.
Ей нравилось видеть, как смущается этот огромный парень.
– Я тебя понял, – вдруг сказал он, поспешно одеваясь. – Ты извращенка...
– Ха, тоже мне удивил. Мы тут все извращенцы, и ты тоже. Хотя, надо отметить, ты был сегодня неожиданно хорош для «корсара».
– Ты уже это говорила.
– Ну, потому и повторяюсь... Обычно ваши парни ведут себя как строгальная машина. Есть сила, надежность, но никакой выдумки.
