А вот ошибка в выборе профессии должна принадлежать самому юноше или девушке. Семнадцатилетний человек, поступающий в институт, не знает своего призвания и редко может совершить правильный выбор, увы. Поэтому нет ничего удивительного, что человек уходит с третьего курса и отправляется в армию или идет работать. И нормально, когда специалист, проработав пять лет после института, переходит в совершенно другую область. Не страшно даже, когда мужчина в тридцать пять – сорок лет кардинально меняет направление своей деятельности. Сколько мы знаем великих судеб, которые начинались за пятьдесят! Недавно мне рассказали о кардиохирурге, который начал оперировать после шестидесяти лет. Он окончил институт, прошел ординатуру и стал самостоятельным хирургом уже на пенсии.
Послушание – не детская задача
Нередко спрашивают, как научить ребенка послушанию. Послушание как христианская добродетель к детям не имеет никакого отношения. Добродетели относятся к взрослому, зрелому человеку. Потому что должна быть внутренняя решимость, осознание ценности этих доброделаний, нужно знание, как ту или иную добродетель в себе взращивать. Ребенок ничего этого не знает. То, что взрослые говорят о добродетели, он слышит, впитывает, но как с этим поступать – ему пока неизвестно. Послушание – это сознательное подчинение себя чужой воле. На это способны только взрослые люди. А дети не слушаются родителей, а подчиняются им, потому что они – зависимые существа. Подчинение ребенка родителю вещь естественная, а вовсе не духовная.
Иногда можно слышать жалобы родителей, что ребенок их не слушается. Но что такое послушный или непослушный ребенок? Дети, например, прекрасно манипулируют взрослыми, и часто «послушание» есть не что иное, как манипуляция. Ребенок может быть «послушным», потому что чего-то хочет, или чего-то боится, или потому, что он отказался от себя самого. Так что не всегда «послушание» – это хорошо.
Иногда, наоборот, кажется, что ребенок нас вообще не слышит. Но нужно понимать, в каком он в этот момент состоянии? Вот он вернулся из школы и объективно пребывает в состоянии стресса и усталости, в состоянии транса. И первое, что нужно сделать, – накормить, дать ему отдохнуть и немного побыть в тишине, лучше без телевизора и компьютера. Ему нужно чуть-чуть пространства, свободы и уединения, чтобы прийти в норму. И только потом с ним можно начинать разговаривать. Но часто бывает, что мама сразу же кричит: «Поставь портфель на место! Повесь брюки! Мой руки! Что в школе? Я с тобой разговариваю!» И усталый и обезумевший после школы ребенок, естественно, начинает защищать себя. Он же еще не знает, что с ним происходит, и не понимает, что такое транс. Он считает себя виноватым, потому что действительно не слышал, что мама сказала. Или слышал, но ничего не может с собой поделать: не может тотчас убрать рюкзак на место и аккуратно повесить школьную форму в шкаф.
А вообще-то дети обладают мощной творческой энергией, которую мы должны не сломить. Их не нужно подталкивать – им нужно создавать условия. Например, детям бывает трудно мобилизоваться. И это педагогическое искусство взрослого – помочь ребенку понять, зачем он должен сейчас заниматься тем или иным делом, мотивировать и подбодрить его и обучить навыкам самомобилизации. Но мотивировать и обучить вовсе не значит заставить! Заставлять – это подавлять волю. А волю, наоборот, нужно формировать. Допустим, сын говорит: «Я буду копать». – «Ну давай, бери лопату». Ребенок приступает к делу и, естественно, через пять-шесть копков устает. И вот тут надо ему помочь, сказать: «Да, минуточку передохни и заново начни. Десять шагов сделал – отдых». Необходимо намечать вместе с ребенком промежуточные цели. Копать рядом. Нужно просто внимательно жить и работать вместе с ним.
