Когда Эдди Заиль выбрался из кабины и устало бросил шлем в кресло, его голова была мокрой от пота, а глаза лихорадочно блестели.
— Эй, командир, что с нашей машиной?! — крикнул подоспевший первым бригадир Вито Континезе.
— А в чём дело? — недоуменно спросил Заиль, стоя на плоскости и глядя через три стола на машину звеньевого Джо Либнера. Он, как и обещал, дотянул до «Гинсборро», однако сейчас возле кабины Джо происходила странная возня механиков и санитаров.
— Нет, ты только посмотри! — не унимался Континезе, и Заилю пришлось спуститься, чтобы посмотреть, в чём там дело.
Оказалось, что кормовая часть «вирнета» была изуродована шрапнельным снарядом зенитной пушки. Чудом уцелели двигательные сопла, однако все управляющие тяги были открыты и погнуты.
— Тебя спасло то, что наши машинки делают из хорошей стали, — покачал головой Континезе. — Ну ладно, отправляем эту птичку — ей нужен хороший ремонт. А ты пока иди отдохни, Эдди. Небось Сакеда уже приготовил вам новую прогулку.
Упомянув полковника, Вито неодобрительно поджал губы. Странное дело, но все механики недолюбливали Сакеду, поскольку это он выдавал пилотам задания, с которых они часто не возвращались.
— Хорошо, поменяйте машину. — Заиль устало кивнул и направился к столу, где стоял истребитель Джо Либнера.
Эдди видел, как пилота уложили на носилки, стало быть, какая-то надежда ещё оставалось, однако когда командир эскадрильи подошёл ближе, лицо Либнера уже накрыли простыней.
На вопросительный взгляд капитана Зайля военный врач ответил:
— Множественные осколочные ранения, сэр. Некоторые несовместимы с жизнью. У него была чудовищно большая потеря крови, и я даже не представляю, как он завёл истребитель на транспортёрный стол.
— Джо умел воевать и без крови, — сказал Эдди, глядя на укрытое белым полотном тело.
— В каком смысле?
— Да нет, ничего, это я так, — пробормотал Заиль и направился к лифту.
Лишь когда под ногами завибрировал пол лифтовой кабины, капитан почувствовал себя живым.
«Да, кажется, я снова вернулся», — подумал он и растёр лицо ладонями.
Полковник Сакеда встретил его как обычно, пряча свою радость за деловитостью тона.
— Вот возьми — это твоё задание, — сказал он, протягивая Заилю очередной диск. — Правда, может так статься, что его придётся выбросить в сортир…
— Почему?
— Вы здорово разозлили урайцев, и теперь они хотят нанести нам ответный визит.
— Не понял. — После возвращения из боя Заиль все ещё туго соображал.
— Двести пятьдесят бортов идут на «Гинсборро», чтобы законопатить стартовые ворота. Ведь наши «сильверханты» дерутся возле их авианосцев — так почему же им нельзя? Да ещё «тетриксы» пробили урайскому крейсеру борт. Правда, мы на этом потеряли сразу два судна…
— Как же так, сэр?! — воскликнул поражённый Заиль. Он хорошо знал, что их группа укомплектована почти неуязвимыми крейсерами, оснащёнными новейшей электроникой.
— Увы, Эдди, они стали жертвой вирусной станции. Мощный генератор находится где-то в центре урайских построений.
— Сколько нам ещё здесь быть?
— Капитан «Гинсборро» по секрету сказал мне, что миссия выполнена. И теперь нам нужно просто унести ноги.
Тут полковник обернулся и заметил, что солдат, отвечающий за приготовление кофе для командиров эскадрилий, прислушивается к беседе офицеров.
— Эй, ты чего уши развесил, лентяй? Ты разве уже предложил капитану Заилю сигарету?
— Он же не курит, сэр…
— Да сколько раз вам говорить? «Курит — не курит»! — сердито закричал Сакеда. — Тут у нас все курят и все пьют, потому что работа такая! Ты понял?
Солдат стрелой помчался к высокому бюро и спустя мгновение материализовался возле Эдди с сигаретами и чашкой дымящегося кофе.
— Спасибо, братец, — сказал тот, принимая кофе. — Кто будет сдерживать урайцев у бортов «Гинсборро»?
— Палетти и Сардарян… — ответил Сакеда и, подойдя к информационным панелям, посмотрел, как исполняются графики. — Крутиков возвращается. Оставил в бою восемнадцать бортов… Из боя выходит эскадрилья Чиены. Увы, без командира. Их сменяет Ковальский…
Из коридора донеслось несколько лязгающих ударов. Эдди показалось, будто кто-то уронил на пол ящики с инструментом — случалось, так гремели механики.
— Это не простой шум, Эдди. Это к нам гости прибыли…
— Что-то уж больно сильно налегают, — заметил Заиль, прислушиваясь к отдельным тяжёлым ударам, которые чередовались с дробным стуком пушечных снарядов.
Затем где-то наверху завибрировали стальные перегородки, словно кто-то пытался расшатать их изнутри.
— А это уже наши, — пояснил многоопытный Сакеда. — Зенитная артиллерия…
37
Подняться на двенадцатый ярус ничего не стоило, и Эдди решил сделать это на обычном штатном лифте.
С каждым новым ярусом вибрация от работы артавтоматов становилась всё сильнее, и капитану Заилю стало казаться, что он чувствует запах порохового дыма.
Когда лифт остановился и Эдди оказался в широкой галерее, он совершенно растерялся, поскольку за несколько лет боевой работы ни разу не поднимался так высоко — пилоту это было без надобности.
Непрекращавшийся грохот от лязгавших со страшной частотой затворов заполнял все пространство галереи, однако находившиеся в ней люди, судя по их поведению, привыкли к подобному шуму.
В мгновения, когда артиллерийские механизмы умолкали, капитан Заиль успевал разобрать отдельные выкрики и объявления по громкой связи.
Заметив на ярусе постороннего, к нему подошёл широкоплечий сержант.
— Слушаю вас, сэр, — произнёс он, учтиво глядя на Заиля.
— Я пришёл просто посмотреть, — неуверенно произнёс Эдди. — Но… если нельзя, я сейчас же уйду.
— Нет проблем, сэр… Пойдёмте, я покажу вам всю нашу кухню. Я сержант Шон Авенги, начальник смены. Кстати…
Авенги снял со стены небольшие защитные наушники и дал их Заилю.
— У вас, я так понимаю, перерыв в полётах?
— Пока вы не отгоните урайцев, мы будем ждать, — пояснил Заиль, надевая наушники.
— Ну как вам, сэр?
— Вас я слышу… А шума почти нет…
— Так и было задумано, — кивнул Авенги. — Ну, идёмте.
Сержант прошёл мимо двух операторских мест, за которыми сидели координаторы. Вооружённые показаниями радаров, они информировали стрелков о том, с какой стороны следует ожидать появление целей.
— Двадцать четвёртому — на подходе семь на полвторого. Двенадцатому — на десять часов четыре урайца. Внимание, они могут атаковать тебя!
