Не получив подтверждения своим сомнениям от них, он решился поделиться ими со своими доверенными лейтенантами, но и тут мнения разделились пополам, те, что постарше, однозначно были за приют, где бы они могли воспитывать и отправлять на дело молодежь, все же те, кто был моложе, как и он, не хотели связываться с детским домом. Получалось так, что более старые люди, как и сам граф, видели в этом проекте то, что не мог разглядеть он, как ни пытался. Да, описанные графом плюсы на листке однозначно были бы ему полезными, но появятся они не сразу, а только спустя несколько лет, за это время многое могло поменяться, и именно поэтому связываться с этим категорически не хотелось.
Когда его решение после долгих дней раздумий стало клониться к тому, чтобы отказать дворянину, от того пришло письмо, где он заявлял, что принимает предложение воров и с радостью предоставит им вакантные места в приюте.
Взбешённый Орсей бросился выяснять, кто посмел от его имени согласиться и назначить встречу графу, но едва увидел, кто пришёл к аристократу, опустил руки. Против ТАКИХ людей можно было выступить только потеряв свой авторитет, никто из воровской братии не понял бы его, если бы он выступил против этих уважаемых людей. Так что ему пришлось смириться и скрепя зубы слушать, как граф быстро решает дела со стариками, а он оставался при этом разговоре всего лишь сторонним зрителем.
* * *
– Ваше высочество, – фрейлина склонилась перед принцессой.
– Жани, почему ты мне не рассказала о такой новости?
– Какой, ваше высочество? – удивилась её подруга.
– В южном квартале какой-то аристократ открывает приют для детей, а ты ведь знаешь, сколько раз я просила у батюшки дозволения сделать это самой.
– Я не знала об этом, – баронесса Жани де Вильтор, удивилась, откуда о таком стало известно принцессе, которая слыла затворницей. Одна из красивейших девушек королевства, в свои пятнадцать, она не слишком любила свет, общаясь только с узким кругом друзей. В отличие от своих сверстниц, которые только и мечтали показаться на любом торжественном вечере в новом наряде, Ники вела тихую и спокойную жизнь. Любимица отца, она всегда радовала его вышивкой и хорошим отношением к учёбе, все учителя как один хвалили её за усидчивость и желание познавать новое, в отличие от её брата, который учился только тому, что считал нужным: фехтование, верховая езда и танцы, остальное его интересовало мало.
– Мне рассказала одна из служанок, – Ники кротко улыбнулась, – её сестра ходила туда узнавать насчёт мест, но оказалось, персонал набран полностью.
– Я поспрашиваю у знакомых, ваше высочество, что ещё вы хотите о нём знать?
– Всё! – глаза Ники вспыхнули. Как жаль, что у неё не было собственных средств, чтобы заниматься тем, чем она хотела! Вот и теперь, дело, о котором она мечтала столько лет, сделал другой человек.
– Я бы хотела сама там побывать, ты ведь знаешь, как я хочу помогать детям.
– Вы хотите поехать? Вы ведь не любите выезды, – удивилась фрейлина, редко, когда увидишь принцессу настолько увлечённой. Видимо, это передалось от матери, которая также очень много помогала бедным и детям, но после её смерти продолжить дело было некому, так что всё со временем вернулось на круги своя. Ники пошла в неё, со своим отношением к окружающему миру и стремлением помогать всем вокруг.
– Узнай, когда открытие, а я попрошу папу отпустить меня, – принцесса редко, когда просила о чём-то и ещё реже куда-то выезжала, но сейчас был тот случай, когда она не могла устоять, ведь то, о чём она так долго мечтала, осуществилось: бездомные дети получат пищу и кров над головой!
Жани покачала головой, не веря собственным ушам, чтобы принцесса сама куда-то собралась выехать, такого ещё никогда не было.
Король, видимо, был также ошеломлён такой просьбой, поэтому согласился, едва она его попросила. После смерти жены всем напоминавшая её дочь была отрадой сердцу и успокоением остатков дней. Красивая, добрая, нежная – как жаль, что она совсем не думала о своём дальнейшем будущем, предпочитая заниматься учёбой и благотворительностью. Он, в общем-то, был не против выделить денег на довольно дорогостоящий проект, но останавливало его главное – причина, по которой умерла мать Ники, которая сама посещала приюты для больных, там же заразилась и позже умерла от лихорадки. С тех пор король, каждый раз вспоминая похороны, всегда уходил от прямого ответа на просьбы дочери.
Сейчас же устоять просто не хватило духу, кто-то из аристократов решил открыть приют для детей и дочь была настроена слишком серьёзно, в голубых глазах блистала решимость, которую редко когда увидишь от всегда послушного ребёнка. Так что пришлось дать разрешение и побеспокоиться об охране.
* * *
С неба накрапывал редкий летний дождик, а я со скучающим лицом стоял у дверей приюта. Толь, один из старейших воров города, которого я сделал директором приюта, получал распоряжения об отчётности в магистрат города от чиновника. Открытие приюта прошло просто и буднично, всё было готово заранее, так что, когда Гори притащил из тюрьмы пятерых подростков, которые озлобленно огрызались на него, и передал их Толю и ещё двум воспитателем, чиновник из магистрата города подписал документы, удостоверяющие наличие у нас воспитанников, а также отдал страже распоряжение устраивать всех остальных пойманных бездомных в нашем квартале – от десяти лет и старше – именно в этот приют.
Больше никого не было, ну если не считать любопытных соседей, которым не посчастливилось приютить возле себя притон будущих бандитов. Мимо ворот проходили одни и те же лица, старательно делая вид, что просто прогуливаются, но они всё время пытались заглянуть внутрь, что конечно же им не удавалось из-за высокого забора и ворот.
– Гвардия! Гвардия! – кто-то ахнул за моей спиной, и когда я удивлённо повернулся, то действительно увидел мчащихся по дороге гвардейцев, причём, судя по направлению, ехали они именно к нам.
«Кого это ещё к нам принесло? И главное зачем?» – недовольно поморщился я, собираясь переговорить с Толем и вернуться в гостиницу. Вечером был бал, так что открытие приюта в этот же день стало досадным недоразумением.
Гвардейцы, и правда, прибыли к нам, поскольку четвёрка всадников подлетела к самым воротам и с гнедого жеребца легко слетел на землю офицер, судя по золотому канту на эфесе его шпаги.
– Граф де Берзе? – поинтересовался он, вычленив взглядом из присутствующих единственного человека, подходящего по поведению и одежде на аристократа.
– С кем имею честь?
– Виконт Норти Шарль, к вашим услугам, – представился он по чести.
– Чем могу вам помочь, виконт? – спросил я, когда мы взаимно вежливо раскланялись. – Точнее, что вас привело в это богами забытое место, да ещё и так далеко от дворца?
– Вы открылись?
– Да, бумаги подписаны, первые подопечные получены, так что я собирался уезжать. Сегодня у меня вечером мероприятие намечается, вашей фамилии я не помню в разосланных приглашениях, но приглашаю лично, почту за честь видеть офицера гвардии у себя.
