– Я-то как с этим связан, сир? – «искренне» удивился я. – Желание людей жить лучше всегда было и есть, если у них достаточно денег, чтобы им построили новое жильё, нужно только радоваться, в королевстве под вашей сенью живётся хорошо и вольготно, трудно осуждать за это людей.
Мой комплимент явно пришёлся ему по душе, так как он отпил из кубка вино и заинтересованно на меня посмотрел.
– Мне не нравится, граф, что вы слишком уж суете свой нос во всё подряд, доносами на вас сыскная канцелярия просто завалена. Судя по докладу ее начальника, вы только что младенцами на ужин не закусываете.
Я насторожился.
«К чему он ведёт этот разговор?»
– Ваше величество, я живу в вашем городе всего полгода, но за это время вложил в его развитие и благоустройство почти десять миллионов золотых, если назовёте мне ещё человека, который сделал подобное, я прекращу свою деятельность и удалюсь в загородное поместье.
При озвученной сумме лица многих дворян удивлённо вытянулись, не все владели подобными богатствами, а если и владели, то заключались они не в золотых кругляшах, а просто в землях и поместьях.
– Только это и спасает вас, граф, – король пошевелил пальцами-сардельками, и перед ним расчистили стол, подвинув блюда с фруктами, – это и то, что Ники прожужжала мне уши о том, какой вы благородный, справедливый и честный.
На эти слова точно лучше было промолчать, что я и сделал. Король помолчал, поедая виноград, и неожиданно протянул мне гроздь, пришлось отщипнуть от неё пару ягод и съесть, прохладный сладкий сок смочил мне подсохшее горло.
– Через месяц к нам приедет множество гостей, я хочу, чтобы вы навёли порядок в центральном квартале, сколько нужно для этого времени?
– Две недели будет достаточно, ваше величество, – не моргнув глазом ответил я; предложение короля не было неожиданным. Чем больше территории подминала под себя банда Орсея, тем более ожесточённым было сопротивление остальных бандитов, не желающих сдавать свои позиции. Так что не удивительно, что жалобы на последний квартал, в который мы специально не совались, только росли. Драки за его обладание между бандами, которые там обитали, были ещё кровавее, чем с нами, все дрались со всеми за обладание сладким пирогом. Мы же были готовы в любой момент начать экспансию, стражи и Орсей ждали только моей отмашки, и вот она свершилась, да ещё и по приказу самого короля.
– Две недели? – король удивлённо на меня посмотрел. – Мне называют самые оптимистичные сроки в три месяца.
Я пожал плечами, показывая этим, что своё слово я сказал.
– Хорошо, указ возьмёшь в канцелярии, – он хмуро на меня посмотрел, – теперь ты – капитан городской стражи и будешь лично отвечать за всё, что случится в городе. Почувствуешь на своей шкуре все прелести этой должности.
«Охренеть! Вот это поворот», – я был ошеломлён его приказом.
– Слушаюсь, ваше величество, – я склонил голову.
– Ники – моя любимица, – неожиданно переключился он, – не могу остановить её, вся в мать пошла.
– Хорошо, ваше величество, – по его паузе я понял, что влезать в проект с приютами всё же придётся. Я не очень хотел это делать, всё же лично мне он ничего кроме убытков не приносил, всё это играло на руку только бандитам, поскольку они получали в свои ряды морально и физически подготовленное поколение, лично я с этих приютов не получал никакого удовлетворения или пользы.
– Появляйтесь чаще, граф, у меня, – король встал из-за стола, показывая, что разговор закончен, я поднялся за ним и низко поклонился, – тем более теперь вы отчитываетесь передо мной о своей работе.
– Слушаюсь, ваше величество.
Один из секретарей короля провёл меня в канцелярию и, несмотря на позднее время, выдал указ о назначении меня капитаном городской стражи. Документ был подписан королём заранее и имел все необходимые печати.
– Поздравляю, ваше сиятельство.
– Да, благодарю, – я принял документ и, простившись с ним, направился к принцессе, нужно было сказать о решении, которое я принял по негласному распоряжению короля.
* * *
Несмотря на позднее время, принцесса меня приняла, едва я заикнулся гвардейцам, охраняющим её покои, об этом. К тому же в комнатах никого не было, так что я заволновался, когда она выгнала всех слуг, затем воровато оглянулась на дверь и с решительным видом потащила меня в свою комнату.
– Анри! Наконец-то мы одни! – она, подперев дверь стулом, бросилась ко мне. Жадные губы нашли мои, и пришлось отвечать ей, несмотря на желание смотаться отсюда быстрее.
– Ники! Успокойся, – я чувствовал всем телом, как тесно она ко мне прижалась. Грудь чувствовала упругие мячики с её стороны тела, а о мой низ живота активно тёрлись и прижимались.
– Я не могу больше так, – она теснее прижалась ко мне, – не могу!
– Ники, ты принцесса, – я пытался успокоить её, хотя девушка дрожала, – через месяц ты будешь помолвлена.
– Я никого не хочу кроме тебя, Анри! Пожалуйста! – вырвалось у неё признание.
– Лучше послушай, что я тебе расскажу, – я попытался перевести тему на другое, – твой отец принимал сегодня меня у себя и разрешил постройку приютов. Так что завтра начнём планировать их постройку. Ты рада?
Девушка расширила глаза и стала целовать меня, с силой всем телом вжимаясь в меня.
– Спасибо! Спасибо!
– Собственно, это я и зашел сказать, – я вяло отвечал на поцелуи, но член предательски дрогнул и встал, теперь к нему еще больше начали прижиматься, вызывая у меня двойственные чувства. С одной стороны, девушка сама напрашивалась, но с другой – я лучше всех понимал, во что это потом выльется, и ярость короля была в этом самой меньшей проблемой. В том, что рано или поздно эта связь станет достоянием гласности, можно было не сомневаться – количество «доброжелателей» во дворце и городе у меня стремительно увеличивалось, а уж в том, что найдутся те, кто захочет похоронить меня, рассказав королю о том, что я опорочил его дочь, я ни капли не сомневался.
Девушка отодвинулась от меня и затем стала едва ли не сдирать с себя платье, стараясь разоблачиться как можно быстрее. Трещала ткань, отлетали какие-то крючки, и вот передо мной оказалась юная девушка в нижней сорочке, красная как рак, старательно отводя от меня взгляд, и то поднимала руки, то опускала, чтобы прикрыть просвечивающуюся через тонкую ткань грудь.
Не видя моей реакции, она вздрогнула и затем с той же решительностью сняла с себя и эту ткань, оставшись полностью обнажена.
– Анри, – требовательно сказала она, при этом не смотря мне в глаза, – я хочу, чтобы ты со мной что-нибудь сделал!
– Что? – я понял, что то, чего я так боялся, произошло и теперь я просто так из этой ситуации не выйду.
– Хоть что-то, но чтобы ты унял жар во всём теле и томление внутри живота, я больше так не могу! – она опустила лицо и всхлипнула.
