— Ой, девочки, — сказала я, начиная реветь, — ой, спасибо.
— Не смей реветь! — немедленно заорала Оливия. — Иначе мы все тоже, и у нас тушь потечет. Так. Что еще мы упустили? Букет невесты! Вот, держи.
Это был самый красивый букет, который я только видела за свою жизнь. На веточках из золотой проволоки крепились алмазы и сапфиры, сверкающие, как маленькие солнца.
Подруги, естественно, тоже переоделись в свои официальные наряды. И сияющим строем мы пошли к священной арке, где нас уже ждал жрец Окойи, чтоб благословить брак. Ну и конечно, там стоял Маттео, невероятно красивый в белоснежной пышной рубашке, узких бархатных брюках и алом шарфе.
Мы встали рядом.
— Возлюбленные мои! — басисто начал жрец Окойи. — Мы собрались здесь, чтобы выяснить, правда ли эти юноша и девушка настолько рехнулись, что хотят стать мужем и женой. Хотят постоянно мозолить друг другу глаза, рожать пищащих и писающих малышей, обрасти бытом, вместе стареть, болеть, переживать за все. Я думаю, они сейчас разбегутся.
— Нет, мы не разбежимся!
— Точно?
— Точно.
— Точно-точно?
— Да!
— Точно-точно-точнехонько?
— Воистину так.
— Ну и Все Сущее с вами. Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться. И давайте уже выпьем и закусим.
Все ринулись нас поздравлять, а потом мы прошествовали к праздничному столу. И началось празднество, какого еще не было в моей жизни! И пели, и плясали, и пускали фейерверки, и лазили на гладкий столб за связкой папайи, и звезды кружились в своем хороводе…
А когда мы с Маттео рухнули на кровать в его доме, я сказала:
— Теперь у меня есть дом.
— И муж.
— Ох, даже не верится.
— Тем не менее поверь. И покажи, где расстегивается твое платье.
Утром мы пошли завтракать и купаться в водопаде. Здесь было безлюдно, тихо (только водопад шумел), и ничто не мешало нам наслаждаться друг другом и всей этой незабываемой красотой.
Но уж если прошла одна свадьба, что бы не сыграть вторую? Вышла замуж моя сестрица. Но конечно, не за Себастьяно, а за Рутбиса. Себастьяно же остался холостяком и ленивцем, должен же быть один холостой лентяй на планете!
Но самое удивительное не это! Поженились Глоссария и жрец Окойи. Их сочетал сам мессер Софус, по-моему, слегка обалдевший от такой ситуации.
А что мне еще сказать? Маттео говорит, чтобы не слишком хвалилась, а то кто-нибудь обязательно решит захватить Нуову. Ну уж этого я не допущу.
Не зря мы с Оливией звезды.
А звезды не ошибаются.
Эпилог
Медовый месяц мы провели на корабельной верфи. Строительство первой баркентины нашей колонии занимало все время самых сильных мужчин острова. Могу сказать, что мой Маттео — самый сильный, так как после целого дня строительства и купания в реке он был полон страсти и нежности.
Оливия принялась не на шутку сочинять стихи. Она, правда, таилась, но сонет в мешке не утаишь, понятно.
В своей звездной ипостаси мы продолжали светить и отводить от своей планеты черные дыры и прочие неприятности.
Мессер Софус хранил Все Сущее, как ему и полагалось.
По утрам меня начало тошнить, и я стала солить бананы.
Но ведь это ничего страшного, верно?
