Воспользовавшись сезоном паломничества как предлогом, французы решили сопроводить группу североафриканских паломников в Мекку вооруженной «охраной». «Охрана» превратилась в полноценную военную миссию — и предложение о помощи шерифу. Это серьезно встревожило британские колониальные власти. Британский Верховный комиссар в Каире сэр Генри Макмагон телеграфировал в Лондон, настоятельно рекомендуя «постараться предотвратить» предоставление французами военной помощи, «поскольку это отнимет у нас важнейшие политические преимущества, которые принесет нам успех шерифа». На самом же деле французы были заинтересованы не столько в получении «важнейших политических преимуществ» в Аравии, сколько в том, чтобы шерифское восстание не поставило под угрозу французские интересы в Сирии. Они отправили в Аравию своих офицеров, чтобы те приглядывали за британцами и защищали то, что было обещано Франции соглашением Сайкса — Пико
[462].
Главой французской военной миссии был назначен полковник Эдуар Бремон, который в свое время отличился в Марокко и свободно владел арабским языком. Он прибыл в Джидду 21 сентября во главе смешанной военной и гражданской делегации вместе с 200 североафриканскими паломниками. Чтобы не позволить французам переиграть британцев, верховный комиссар в Каире отправил Рональда Сторрза сопровождать делегацию египетских паломников. Это дало Сторрзу возможность обсудить военную ситуацию с полковником Бремоном и хашимитскими командирами на местах. Все были уверены, что войска шерифа слишком слабы для того, чтобы сдержать регулярную османскую армию под командованием опытного генерала Фахри-паши.
Не сумев рекрутировать достаточно солдат в лагерях для военнопленных, британцы решили усилить хашимитские войска за счет солдат-мусульман из колоний. Как уже говорилось, они перебросили в Хиджаз египетские артиллерийские батареи — забыв о своем обещании, данном египетскому народу. Первый отряд из 250 человек был отправлен через Судан, и к декабрю общая численность египетского контингента в Хиджазе достигала 960 человек
[463].
Французская военная миссия никогда не превосходила по численности британский контингент, несмотря на то, что во французской армии служило много мусульманских солдат из Северной Африки. Когда британский Военный кабинет обратился к Франции с просьбой предоставить мусульманские артиллерийские батареи и как можно больше военных специалистов — пулеметчиков, саперов, связистов (особенно тех, кто свободно говорил по-арабски) и врачей, французы со смущением признали, что среди их мусульманских солдат нет таких военных кадров. К концу 1916 года французская миссия в Аравии насчитывала всего 12 офицеров (почти все французы) и менее 100 пехотинцев (почти все мусульмане). Максимальная численность французского контингента составляла 42 офицера и 983 солдата, многие из которых оставались в Порт-Саиде, так и не ступив на аравийскую землю
[464].
Хотя колониальные подразделения значительно усилили хашимитские войска, нейтрализовав преимущество турок в артиллерии и пулеметах, их было явно недостаточно, чтобы противостоять османской регулярной армии, которая осенью 1916 года продолжала неуклонно продвигаться по побережью, тесня повстанцев.
Ситуация стала критической в начале ноября, когда армия Фахри-паши вытеснила войска Фейсала из лагеря в Хамре, расположенного на взгорьях за прибрежным городом Рабиг. Не имея в своем распоряжении достаточно солдат-мусульман, чиновники в Каире и Лондоне вновь начали взвешивать все плюсы и минусы отправки на помощь шерифу британских войск. Британское военное командование выступало против этой идеи, утверждая, что для защиты побережья от армии Фахри-паши требуется гораздо больше войск, чем британцы могли себе позволить. Сэр Уильям Робертсон, начальник Имперского генерального штаба в Лондоне, считал, что для удержания Рабига потребуется не менее 15 000 британских солдат. Командующий Египетскими экспедиционными силами генерал-лейтенант сэр Арчибальд Мюррей утверждал, что переброска из Египта такого количества солдат поставит под угрозу оборону Суэцкого канала. В конце концов, он решил проконсультироваться с одним британским младшим офицером разведки, который лично встречался с Фейсалом и хорошо знал ситуацию в Рабиге и Янбу.
Вернувшийся в Каир после неудавшейся попытки помочь в освобождении армии генерала Таунсенда из Эль-Кута, в октябре 1916 года капитан Лоуренс в первый раз поехал в Хиджаз. Будучи офицером разведки в Каирском бюро по арабским делам, он напросился сопровождать секретаря по делам Востока Рональда Сторрза в одной из его поездок в Джидду и воспользовался этой возможностью, чтобы совершить путешествие в глубь Аравийского полуострова, встретиться с сыновьями шерифа Хусейна и осмотреть их позиции. Хотя британское командование не считало Лоуренса великим военным стратегом, оно ценило его хорошее знание местной обстановки и после его поездок в лагерь Фейсала в Хамре сочло, что он может предоставить важные сведения, которые помогут принять трудное решение, следует ли отправлять британские войска в Хиджаз.
Мемуары Лоуренса «Семь столпов мудрости» — это уникальное свидетельство очевидца арабского восстания под знаменем Хашимитов. Он рассказывает, как по прибытии в Рабиг в трудные осенние месяцы 1916 года он встретился с шерифом Али и несколькими арабскими офицерами, ранее служившими в османской армии, — Нури аль-Саидом из Ирака, Азизом Али аль-Мисри из Египта и Фаизом аль-Хусейном из Сирии, которые занимались обучением шерифской армии. Из Рабига Лоуренс на верблюдах отправился в лагерь Фейсала в Хамре, куда прибыл через несколько дней. Он нашел Фейсала в унынии, а его войска полностью деморализованными. Повстанцы испытывали острую нехватку оружия, боеприпасов и денег, а единственной помощью, полученной ими до сего момента от британцев, была одна египетская артиллерийская батарея, расчеты которой «открыто выражали свое недовольство тем, что их отправили так далеко от дома, в пустыню, участвовать в ненужной и чуждой им войне». Он пришел к выводу, что иностранные солдаты, как европейцы, так и мусульмане, мало подходят для Хиджазской кампании
[465].
Когда чиновники в Каире поинтересовались его мнением, Лоуренс высказался против отправки британских войск в Хиджаз. Любой экспедиционный корпус только усилит подозрения в том, что британцы пытаются реализовать свои имперские амбиции на аравийских землях. «Если британцы, с одобрения шерифа или без него, высадят в Рабиге вооруженные силы достаточно мощные для того, чтобы захватить рощи вокруг города и закрепиться там, — сказал он, — я уверен, арабы скажут, что мы их предали, и разбегутся по домам». Вместо этого Лоуренс рекомендовал снабдить Али и Фейсала золотом в таком количестве, чтобы они могли удержать на службе своих бедуинских солдат («Ничто другое не поможет удерживать под ружьем в течение пяти месяцев армию, состоящую из разных племен», — утверждал он), и ограничить британское вмешательство поддержкой с воздуха и предоставлением военных советников. Мнение Лоуренса о том, что арабское восстание нужно оставить самим арабам, было для британского командования как нельзя более кстати, и оно приняло решение ограничить свое участие в конфликте в соответствии с его рекомендациями
[466].
