Второго июля отряд шерифа Насира окружил османский батальон, патрулировавший подходы к Акабе, в местечке под названием Абу эль-Лисан. После многочасовой перестрелки Ауда повел своих соплеменников в атаку. Османские солдаты пришли в ужас при виде бедуинов, мчащихся на них во весь опор, и пустились в бегство. По данным Лоуренса, 300 турецких солдат были убиты или ранены, а 160 выживших попали в плен. Потери арабских ополченцев составили всего два человека. Под впечатлением от успеха своих соплеменников в противостоянии регулярной османской армии все больше местных бедуинов выражали желание присоединиться к хашимитскому движению, и небольшой отряд шерифа Насира рос на глазах.
Насир и его командиры убедили одного из пленных турецких офицеров написать письма к начальникам трех изолированных застав между Абу эль-Лисаном и Акабой. В письмах они пообещали хорошее обращение тем, кто сдастся по собственной воле, и отсутствие всякой пощады для тех, кто окажет сопротивление. Первая застава сдалась без боя. Вторая оказала сопротивление и была взята арабским отрядом без потерь с его стороны. Третья застава попыталась провести переговоры, затем вступила в бой, но в конце концов была окружена арабами и под мощным натиском была вынуждена сдаться. Таким образом, маленькая армия шерифа Насира преодолела последнюю преграду, и, как с ликованием написал Лоуренс, «мы устремились к Акабе, лежавшей в четырех милях дальше, и, пробившись сквозь песчаную бурю, 6 июля, ровно через два месяца после нашего выступления из Эль-Ваджха, подошли к морю»
[507].
Вступление арабского ополчения в Акабу 6 июля 1917 года
Т. Лоуренс сделал эту историческую фотографию в день взятия Акабы — победы, превратившей хашимитское восстание в Хиджазе в Великое арабское восстание.
Взятие Акабы стало самым значительным достижением арабской армии с начала восстания. Шериф Насир в тот же день написал донесение Фейсалу, где поставил эту победу в заслугу своим отважным соплеменникам. Лоуренс, признавая всю важность этой победы для Британии, немедленно отправился через Синайский полуостров в Каир в сопровождении восьми добровольцев. Десятого июля он явился в британский штаб в Каире в бедуинских одеждах с платком на голове и явно наслаждался произведенным впечатлением, когда, будучи принятым за бедуина из пустыни, заговорил на безупречном английском с оксфордским произношением. В этот момент капитан Лоуренс превратился в легендарного Лоуренса Аравийского. Несмотря на то, что начальство неодобрительно отнеслось к его внешнему виду, принесенная им весть о победе арабов в Акабе в одночасье сделала его героем. Сэр Реджинальд Уингейт, Верховный комиссар в Каире, спешно телеграфировал эту новость начальнику Имперского генерального штаба сэру Уильяму Робертсону. Судя по его телеграмме, либо Лоуренс, либо сам Уингейт преувеличили масштабы победы: «Капитан Лоуренс прибыл сегодня в Каир по суше из Акабы. Турецкие посты между Тафиле, Мааном и Акабой заняты арабами»
[508].
Новый командующий Египетскими экспедиционными силами генерал сэр Эдмунд Алленби был убежден, что победа арабов в Акабе может радикально изменить положение британских сил на Синае. Двенадцатого июля Лоуренс встретился с генералом по его просьбе, чтобы рассказать ему о ситуации. Явившись на встречу в бедуинских одеждах, он явно озадачил генерала. Лоуренс сообщил ему подробности захвата Акабы, после чего изложил свой план поднять общеарабское восстание против османов от Маана на юге до Хамы (города в современной Сирии) на севере, прервав железнодорожное сообщение между Мединой, Дамаском и Палестиной. Чтобы поддержать арабов, Лоуренс попросил Алленби вторгнуться в Палестину и сковать войска Джемаль-паши. Алленби ответил уклончиво. «Ладно, — сказал он, чтобы завершить встречу, — я сделаю для вас все, что смогу»
[509].
На самом деле план Лоуренса заинтересовал Алленби, поскольку тот понял, что правильно организованное арабское восстание может помочь его военной кампании в Палестине. Уже на следующей неделе в телеграмме Военному комитету он поддержал предложение Лоуренса о координации действий арабской армии и Египетских экспедиционных сил. Наступление по двум фронтам, утверждал он, может «обеспечить крах турецкой кампании в Хиджазе и в Сирии и привести к многообещающим результатам как политического, так и военного характера». Разумеется, чтобы выполнить свою часть плана, Алленби потребовал подкрепления. Он запросил — и получил — две свежие дивизии. Наконец, чтобы обеспечить максимально эффективную координацию действий двух армий, Алленби предложил временно перевести армию Фейсала под его командование. Лоуренс был отправлен в Эль-Ваджх и Джидду, чтобы заручиться согласием Фейсала и самого шерифа Хусейна передать арабское восстание под командование британского генерала
[510].
К августу 1917 года генерал Алленби встал во главе совместной военной кампании, целью которой был одновременный разгром османов в Сирии и Палестине. Чтобы выполнить свою часть задачи, он сосредоточил все внимание на палестинском фронте и начал готовить свою армию к третьей битве за Газу.
После капитуляции Акабы османы решили попытаться переиграть арабов в их собственной игре. Они начали активно обхаживать могущественных вождей Трансиордании (так британцы называли южные земли османской Сирии к востоку от реки Иордан) и формировать вооруженные ополчения из местных племен для усиления своих недостаточных по численности подразделений регулярной армии. Сплачивая арабские племена Трансиордании против Хашимитов, турки надеялись, что таким образом армии Фейсала придется воевать на территории противника
[511].
