Не сказать, чтобы шериф Хусейн и его сын Фейсал не знали вовсе о планах французов и англичан по разделу османских земель. Еще в начале года сэр Марк Сайкс и Жорж Пико посетили Джидду, чтобы проинформировать шерифа и его сына об условиях своего соглашения. Однако британский и французский дипломаты старались изъясняться как можно более туманно, зная, что полное раскрытие союзнических планов поставит англо-арабский альянс под угрозу. Сайкс заверил шерифа Хусейна, что британцы планируют краткосрочную оккупацию Ирака и заплатят «ренту» за то время, пока будут там находиться. Он также убедил шерифа, что присутствие Франции в Сирии будет иметь формат столь же краткосрочной аренды небольшой территории в прибрежном районе. Таким образом, из речи Джемаль-паши шериф Хусейн узнал об англо-французских территориальных притязаниях гораздо больше, чем от своих французских и британских союзников
[529].
Джемаль-паша надеялся использовать соглашение Сайкса — Пико, чтобы убедить Хашимитов отказаться от продолжения восстания и вернуться под власть османского султана-халифа в обмен на полное прощение. Такое примирение радикально изменило бы положение османов в Сирии и Ираке. Хорошо вооруженная арабская армия, созданная шерифом для борьбы с османами, повернула бы оружие против самих британцев. Армия Фахри-паши смогла бы покинуть Медину, и вместе с Кавказской армией, освободившейся в результате перемирия на русском фронте, они могли бы изгнать британцев из Багдада и Иерусалима. Младотурки считали, что возвращение лояльности арабов позволит империи уцелеть в войне.
В декабре 1917 года Джемаль-паша отправил Фейсалу в Акабу курьера с тайным посланием. Лидер младотурок предложил арабам полную автономию в составе Османской империи — реальную автономию вместо иностранного господства, которое они получили бы по соглашению Сайкса — Пико, — в обмен на лояльность Хашимитов. Фейсал не стал отвечать на письмо Джемаля, а переслал его отцу. Шериф, в свою очередь, отправил письмо сэру Реджинальду Уингейту, британскому Верховному комиссару в Египте. Упомянув о декларации Бальфура и соглашении Сайкса — Пико, обнародованных в ноябре 1917 года, шериф Хусейн потребовал от своего британского союзника объяснений.
Британские чиновники в Египте оказались в затруднительном положении. Они не играли никакой роли в разработке секретных планов послевоенного раздела, а теперь были вынуждены отвечать от имени британского правительства. Ставки были предельно высоки, так как эти несвоевременные разоблачения подвергали опасности британские кампании в Месопотамии и Палестине и угрожали уничтожить англо-хашимитский союз и арабское восстание, которое как раз набирало обороты.
В своем письме, датированном январем 1918 года, глава Каирского бюро по арабским делам Д. Хогарт постарался развеять опасения шерифа относительно декларации Бальфура. Он в очередной раз подтвердил позицию союзников, заключавшуюся в том, что «арабская раса должна получить еще одну полноценную возможность сформировать национальное государство» и что «ни один народ не будет подчиняться другому» в Палестине. Однако «мировая еврейская общественность» выступает за «возвращение евреев в Палестину», и британское правительство поддерживает это устремление. Хогарт заверил своего арабского союзника в том, что во многих государствах евреи обладают «значительным политическим влиянием», и посоветовал арабам «не отказываться так легко» от дружбы с ними
[530].
Прежде чем ответить на вопросы шерифа о договоренности Сайкса — Пико, Уингейт обратился за консультацией в министерство иностранных дел. Лондон ответил 8 февраля 1918 года классическим дипломатическим пустословием. Британское правительство поблагодарило шерифа за пересылку письма Джемаля, призвало проигнорировать его как явную попытку «посеять сомнения и подозрения» между Хашимитами и союзными державами Антанты и подтвердило «приверженность правительства Его Величества делу освобождения арабских народов»
[531].
Даже если шериф был обеспокоен тем, что британцы не подтвердили и не опровергли содержание тайных планов раздела, он и его сыновья зашли слишком далеко в своем восстании против Османской империи, чтобы теперь повернуть назад. Письмо Джемаля так и осталось без ответа. Уцепившись за заявления британцев, подтверждавшие их приверженность идее арабской независимости, шериф Хусейн и его сыновья продолжили борьбу против османской власти, надеясь своими успехами на поле боя отвоевать себе то, что британцы и французы намеревались отнять у них посредством тайной дипломатии.
После взятия Акабы в июле 1917 года Арабское восстание переместилось из Хиджаза к южным границам Сирии. Здесь Фейсал продолжил наращивать свою регулярную армию под командованием Джафара аль-Аскари и вербовать новые племенные ополчения. Британцы и французы помогали повстанцам, присылая солдат колониальной армии из Египта и Алжира, военных советников и новейшее оружие. В распоряжении арабской армии имелся отряд бронеавтомобилей, батарея 10-фунтовых пушек, и, кроме того, ее поддерживала британская авиация.
Положению армии Фейсала в Акабе угрожал крупный османский гарнизон в Маане. Маан традиционно обозначал границу между Сирией и Хиджазом. Через него пролегал паломнический маршрут между Дамаском и Меккой, и в городе находилась крупнейшая станция Хиджазской железной дороги. В августе 1917 года, как сообщал Т. Лоуренс, «турки сосредоточили в Маане 6000 пехоты, полк кавалерии и мотопехоты и укрепили его так, что он стал неприступен». У партизанской армии Фейсала не было никаких шансов захватить этот гарнизон
[532].
Поскольку британцы настаивали на продвижении арабской армии на север в качестве «правого фланга» армии генерала Алленби, повстанцы поначалу обошли Маан стороной и захватили гористую местность по соседству с долиной реки Иордан. Под командованием самого младшего брата Фейсала Зейда 15 января 1918 года повстанческий отряд захватил город-крепость Шавбак и османский административный центр Эт-Тафилу, не встретив никакого сопротивления. Командир местного гарнизона Заки аль-Халаби вместе со своими 240 солдатами дезертировал из османской армии и присоединился к арабским повстанцам. Османы, не смирившись с потерей Эт-Тафилы, 26 января предприняли решительную попытку вернуть город, но были отбиты с тяжелыми потерями отрядом шерифа и его новыми союзниками. В течение следующих полутора месяцев Эт-Тафила дважды переходила из рук руки: 6 марта османская армия выбила арабов из города, но 18 марта снова сдала его повстанцам
[533].
