Несмотря на военный успех, операция в Шейх-Саиде создала политические проблемы, которые были источником головной боли для британцев в Адене до конца Первой мировой войны. Военные чиновники в Индии разработали свои планы, не посоветовавшись с местными властями в Адене, которые вели переговоры по изоляции османов в Йемене. Основные дипломатические усилия были направлены на имама Яхью бен Мухаммеда Хамид-ад-Дина, лидера общины шиитов-зейдитов, проживавшей в северном нагорье у города Сана (сегодняшней столицы Йемена). В 1911 году имам заключил с османами мирное соглашение, а в 1913 году согласился править провинцией Йемен совместно со Стамбулом. Хотя имам Яхья и не мог разорвать свои связи с османами, он был не прочь установить дружеские отношения с британцами
[138].
Нападение на Шейх-Саид все изменило. «Имам Яхья был разгневан, а османский генерал-губернатор Саны выпустил манифест, в котором разоблачал тайные мотивы Великобритании, якобы одержимой идеей аннексии, — писал британский чиновник в Адене Гарольд Джейкоб. — Наша акция сыграла на руку турецким пропагандистам». Имам, в свою очередь, заявил, что «нападение на Шейх-Саид насторожило всех арабов во всех землях». Вместо того чтобы обезопасить позиции Великобритании в Южном Йемене, эта операция только сделала Аден более уязвимым. Изгнать 500 солдат из изолированных прибрежных фортов было не так уж сложно. Гораздо труднее оказалось защищать 285 000 кв. км Аденского протектората от 14 000 находившихся в Йемене османских солдат, к тому же поддерживаемых подданными могущественного имама Яхьи
[139].
Османские пушки на Шейх-Саиде вовсе не угрожали британскому судоходству. Даже в самом узком месте ширина Баб-эль-Мандеба достигает 30 км, поэтому британские корабли могли проходить через пролив вне зоны досягаемости османских орудий. Гораздо бо́льшую опасность представляли собой османские мины и немецкие подводные лодки, но с этими угрозами мог справиться только флот, а не сухопутные войска. Британское командование поставило перед Королевским флотом задачу — установить блокаду османских портов вдоль всего побережья Красного моря, а также обеспечить безопасность морских путей для судоходства дружественных стран, и, судя по нескончаемому потоку грузовых и транспортных кораблей, которые на протяжении всей войны доставляли грузы и солдат из имперских владений через Красное море и Суэцкий канал в зону боевых действий, Королевский ВМФ успешно справлялся со своей задачей.
Начиная с сентября 1914 года Египет был наводнен тысячами солдат из Великобритании и доминионов. Первой в конце сентября прибыла Восточно-Ланкаширская территориальная дивизия, которая заменила собой базировавшуюся в Египте профессиональную армию, отправленную воевать на Западный фронт. В конце октября из Бомбея были доставлены индийские экспедиционные силы, дислоцированные в городах в зоне Суэцкого канала. В начале декабря в Александрию прибыла первая волна добровольцев АНЗАКа из Новой Зеландии и Австралии. В последующие недели и месяцы еще тысячи и тысячи иностранных солдат высадились на египетскую землю. Железнодорожная линия между Александрией и Каиром была забита военными эшелонами, перевозившими солдат и лошадей в лагеря в окрестностях Каира. Австралийская пехота разместилась к западу от Каира, в Мене, неподалеку от пирамид; австралийская легкая кавалерия расположилась в зеленом южном пригороде Каира Маади, а новозеландцы — в северном пригороде Зейтун, недалеко от Гелиополя.
Прибытие имперских войск в какой-то мере стабилизировало напряженную обстановку в Египте. С начала войны политические основы Египта серьезно пошатнулись в результате череды знаковых событий, таких как вступление османов в войну и призыв халифа к джихаду, разрыв многовековых связей с Османской империей, смещение хедива Аббаса II и восхождение на престол султана Хусейна Камиля под покровительством британцев. Кроме того, народ Египта устал от 32-летней британской оккупации и смотрел на Германию как на возможного избавителя. Победы немецкой армии над британцами на Западном фронте, в частности в битве при Монсе в Бельгии (23–24 августа 1914 года), подогревали эти надежды. Британские власти опасались, что подрывная деятельность немецких и османских шпионов может привести к восстанию египетских националистов и религиозным волнениям «легко возбудимых» народных масс
[140].
Внезапный приток огромного количества иностранных солдат убедил местное население в том, что бросать британцам вызов бессмысленно — их позиции в Египте слишком сильны. Каир был окружен учебными лагерями АНЗАКа, где десятки тысяч пехотинцев и кавалеристов упражнялись в военных навыках и поднимали в пустыне пыль учебными маневрами. Чтобы произвести впечатление на тех каирцев, которые могли не увидеть этой демонстрации военной мощи в загородных лагерях, британские власти приказали имперским войскам пройти маршем через центр города. «Несколько дней назад нас заставили устроить большой марш по Каиру, — написал в письме домой кавалерист Гордон Харпер из Кентербери, Новая Зеландия. — Нам пришлось пройти через все старые кварталы города с их извилистыми улочками и смердящими трущобами». Харпер понимал политическое значение этого парада: «Цель была в том, чтобы впечатлить нашей военной силой местных жителей, которые сохраняют свои традиционные и духовные связи с турками… Эффект был весьма любопытный. На всем пути нас поджидали толпы мужчин в фесках и женщин в чадрах, которые внимательно наблюдали за нами без тени улыбки и без слова приветствия. Кажется, что под властью британцев эти люди превратились в камни»
[141].
За пределами своих лагерей британские и имперские солдаты становились туристами. Они позировали для фотографий на фоне сфинксов, катались на верблюдах, скупали у местных торгашей подделки под антиквариат времен фараонов. Их заманивали в лавки при помощи вывесок, играющих на австралийском чувстве юмора: «Австралийцы, зачем далеко ходить, чтобы вас обманули? Идите сюда!» и «Говорим по-английски и по-французски; понимаем по-австралийски». Египетский туристический бизнес, славящийся своей способностью быстро приспосабливаться к меняющейся клиентуре, переименовывал отели и рестораны по названию городов и местечек в Австралии и Новой Зеландии. Так, в Каире распахнули свои двери бар «Балклута» и читальня «Вайпукурау»
[142].
