Основной точкой высадки британского десанта было отлогое побережье между старой крепостью Седдюльбахир и разрушенным маяком на мысе Геллес, так называемый участок V. Королевская морская пехота уже успешно высаживалась здесь 25 февраля, чтобы уничтожить пушки, уцелевшие после корабельного обстрела внешних фортов. Но после февраля османы постарались максимально укрепить систему обороны на этом участке, имевшем форму естественного амфитеатра с видом на бухту. Британские командиры ломали голову над тем, как доставить на берег достаточное количество войск, чтобы преодолеть ожесточенное сопротивление, которое они ожидали здесь встретить. В связках из четырех шлюпок умещалось по 120–130 человек, а поскольку британцы имели в своем распоряжении всего шесть буксиров, они могли за раз доставить на берег максимум 800 человек. Им нужно было найти способ одновременно десантировать на берег как можно больше людей.
Имевшие классическое образование британские офицеры нашли решение у Гомера. По легендам, подтвержденным археологическими раскопками, Троянская война проходила у азиатского побережья Дарданелл. Капитан Королевского флота Эдвард Анвин предложил использовать «своего рода Троянского коня — безобидный с виду старый угольщик, до отказа заполненный солдатами», который мог подойти к берегу вплотную. Мало того, что вид парохода, идущего к берегу на полной скорости, должен был сбить османских защитников с толку, так к тому же переоборудованный углевоз мог вместить в себя не меньше 2100 солдат. Встав на прибрежной отмели, судно стало бы защищенной платформой для высадки десанта, а также могло быть использовано как причал для других десантных лодок. Предложение немедленно утвердили, а для выполнения этой задачи было решено использовать переоборудованный угольщик «Ривер Клайд». Инженеры усилили его корпус, установили на полубаке за мешками с песком крупнокалиберные пулеметы, чтобы прикрывать высадку войск, и прорезали по бокам дополнительные отверстия, чтобы ускорить выгрузку десанта из грузовых отсеков
[237].
Рано утром 25 апреля угольщик «Ривер Клайд» под командованием капитана Анвина двинулся к берегу. Анвин видел, как вышедшие раньше них маломощные буксиры с вереницами шлюпок борются с сильным течением пролива, пытаясь подойти к месту высадки. Берег был по-прежнему окутан дымом от корабельного обстрела, и на нем царила полная тишина. Рядом с Анвином на капитанском мостике стоял подполковник Уильямс из Генерального штаба, который вел поминутный журнал. В 6.22 «Ривер Клайд» встал на отмель в точно обозначенном месте. «Все тихо, — оптимистично записал подполковник Уильямс. — Скорее всего, мы не встретим никакого сопротивления». Но он поспешил. Три минуты спустя, когда буксиры приблизились к берегу, османы открыли огонь. «Над нами словно разверзся ад», — записал Уильямс в 6.25. Он с ужасом увидел, как сильное течение пронесло мимо угольщика десантную шлюпку — все солдаты и матросы в ней были мертвы. Из первых 800 человек лишь единицам удалось добраться до берега и укрыться за первым рядом дюн
[238].
Майор Махмуд Сабри описал эту сцену глазами османских защитников:
«Враг подходил к берегу на судовых шлюпках. Когда они вошли в зону досягаемости, наши солдаты открыли огонь. Море стало красным от крови врагов. Они стреляли из пушек и пулеметов по тем местам, где видели вспышки наших винтовок, но им не удавалось ослабить силу нашего огня.
В надежде спасти свои жизни некоторые вражеские солдаты прыгали из шлюпок в воду. С борта корабля их командиры с помощью сигнальных флажков пытались показать им, чтобы они укрылись за мысами, но и там не было спасения. Несмотря на бешеный огонь из пушек и пулеметов, наши солдаты продолжали поражать свои цели, и море поглощало мертвых одного за другим. Береговая линия была усеяна вражескими трупами, которые издали были похожи на россыпь крупных бобов»
[239].
«Ривер Клайд», задуманный как троянский конь, превратился в легкую мишень. Судно село на мель на слишком большой глубине для того, чтобы скрывавшиеся внутри его корпуса 2100 солдат могли легко высадиться на берег. Используя несколько лихтеров, которые угольщик тянул за собой, и буксир, экипаж соорудил понтонный мост, по которому десант мог перебежать с корабля на мелководье. Чтобы соединить между собой лихтеры и проложить по ним мостки, морякам пришлось бороться с сильнейшим течением, выходящим из Дарданелл. Мичман с «Ривер Клайд» Г. Друри прыгнул в воду, чтобы ускорить монтаж понтонного моста. Огонь с берега был настолько сильным, что, когда Друри попытался помочь раненому солдату выбраться из воды, того буквально разорвало пулями на куски на руках у мичмана. Невероятно, но отважному моряку удалось выжить в этом сражении и не получить ни одного ранения. Между тем османы начали пристреливать по сидящему на мели угольщику свои пушки. Два снаряда попало в грузовой отсек номер четыре, унеся жизни нескольких человек. Турецкие снайперы обстреливали иллюминаторы корабля, убивая тех, кто пытался посмотреть на сцену боя.
Но своего пика бойня достигла на понтонном мосту. Солдаты, столпившиеся на узких, возвышающихся над морем мостках, были как на ладони, и османы уничтожили две роты Мюнстерских и Дублинских фузилеров до того, как те успели добраться до берега. «Я оставался на лихтерах и пытался ускорить продвижение людей на берег, но турки поливали нас смертельным огнем, и через несколько минут первый лихтер был усеян убитыми и ранеными», — рассказывал Друри. Как и Махмуд Сабри, Друри увидел, как море окрасилось в красный цвет от крови, и был потрясен этим зрелищем. «Тех, кто добирался до берега, ожидала ничуть не лучшая участь. Большинство из них были сражены пулями тут же, у кромки воды».
Тысяча человек попыталась преодолеть понтонный «мост смерти», прежде чем командиры решили прекратить самоубийственную высадку. Лишь горстке солдат удалось добраться живыми до берега и укрыться за песчаными дюнами, где они стали ждать наступления ночи. Вскоре мощное течение сместило плохо закрепленные лихтеры и разрушило мост. Оставшиеся солдаты, укрывавшиеся в усиленном броней корпусе угольщика, дожидались вечера, когда стрельба стихнет, чтобы восстановить мост и продолжить операцию. Только вечером они рискнули перенести раненых с понтонного моста на корабль
[240].
