«Боюсь, ситуация такова, что идущие нам на выручку войска оказались недостаточно сильны для того, чтобы прорвать турецкую оборону, и были вынуждены сами окопаться… в ожидании подкрепления», — записал 23 января в своем дневнике преподобный Спунер. После надежд на скорое освобождение солдатам пришлось смириться с тем, что им предстоит выдержать еще несколько недель осады. «Это не очень-то хорошо, поскольку турки, без сомнения, к тому времени перебросят еще больше подкрепления… Но разве мы пали духом? Не-е-ет!» — закончил он популярным в те времена лозунгом.
Однако зимние ливни, затруднившие продвижение войск Эйлмера к Эль-Куту, в какой-то мере помогли британцам. Разлившийся Тигр затопил османские и британские передовые траншеи у Эль-Кута, заставив обе стороны отступить на позиции, разделенные теперь полосой воды почти 2 км шириной. Хотя от наводнения пострадали все, оно исключило возможность любых неожиданных атак или массированных штурмов со стороны османов. Таким образом, отныне задачей Таунсенда было сохранить свою армию в боеспособном состоянии к тому моменту, когда уровень воды спадет и идущая ему на выручку колонна приблизится к Эль-Куту.
Главным для Таунсенда была экономия продовольствия, и 22 января он приказал вдвое сократить дневной рацион. Эти ограничения касались не только солдат, но и 6000 жителей Эль-Кута, поскольку все они питались из общих ограниченных запасов провизии. Кроме того, он приказал своим солдатам провести рейд по домам и реквизировать все оставшиеся запасы продовольствия. Было найдено 900 тонн ячменя, 100 тонн пшеницы и 19 тонн топленого масла. И хотя жители были крайне возмущены этими мерами, реквизированные продукты вместе с тем, что оставалось у британцев, увеличили запасы продовольствия на столько, что при половинном дневном рационе можно было продержаться уже не 22 дня, а 84
[385].
Сокращение продовольственных пайков было далеко не единственной трудностью, с которой столкнулось население Эль-Кута. Крытый рынок, где находились их лавки, был реквизирован под военный госпиталь. Британские солдаты пробивали в стенах их жилищ дыры, чтобы обеспечить защищенные от вражеского огня проходы с одного конца города в другой, и срывали с домов резные деревянные украшения, чтобы использовать их на дрова. Мирное население подвергалось такой же смертельной опасности, как и военные. Преподобный Спунер описывал, как глубоко и искренне горожане скорбели по женщине, застреленной на берегу реки, куда она пошла за водой. Эта бедная женщина была одной из почти 900 жителей города, погибших во время блокады.
Жители Эль-Кута оказались меж двух огней: с одной стороны, британцы подозревали их в том, что они помогают туркам и снабжают их секретными сведениями; с другой стороны, турки считали их коллаборационистами, укрывшими врага в своем городе. В результате турки стреляли по всем мирным жителям, пытавшимся покинуть город. Тем самым они в каком-то смысле только помогали осажденным: каждый лишний рот ускорял истощение ограниченных запасов продовольствия.
Нормирование дневного рациона по-разному сказалось на британских и индийских солдатах в Эль-Куте. Солдаты-индуисты были вегетарианцами, в силу религиозных предписаний и вкусовых привычек они не употребляли мясо, однако количество хлеба и овощей в их рационе постоянно сокращалось. Мусульманские солдаты также отказались от мяса, когда британцы исчерпали запасы говядины и баранины и начали забивать рабочих лошадей и мулов, чтобы накормить войска. Поначалу Таунсенд увеличил для индийских солдат пайки, состоявшие только из хлеба и овощей, а также попросил у мусульманских и индуистских религиозных властей в Индии разрешить его солдатам временно употреблять в пищу мясо. Но это не помогло. Получая значительно меньше калорий, индийские солдаты гораздо сильнее страдали от холода и сырости и умирали от болезней в намного большем количестве, чем англичане.
Между тем османы продолжали играть на расовых различиях в армии Таунсенда. Обследуя передовые траншеи, оставленные османскими войсками из-за наводнения, британские солдаты нашли тысячи пропагандистских листовок на хинди и урду, отпечатанных в правительственных типографиях в Багдаде. Эти листовки османы привязывали к камням и перебрасывали на британские позиции. Как писал преподобный отец Спунер, в них «туземных солдат призывали поднимать мятежи, убивать своих командиров и переходить на сторону османской армии, где они будут находиться под защитой Аллаха. Им также обещали гораздо лучшее отношение и более высокую оплату».
Некоторые индийские солдаты откликнулись на призывы турок. Уже в конце декабря генерал Таунсенд сообщил о «ряде неприятных инцидентов» в своих индийских частях. Другие солдаты высказывались более откровенно. «За время осады я слышал о нескольких случаях, когда индийцы (магометане) покидали наши позиции и перебегали к туркам, — вспоминал британский артиллерист У. Ли. — Некоторых ловили при попытке дезертирства и расстреливали». Хотя было очевидно, что не все индийцы горели желанием умирать за британскую корону, имеющиеся сведения говорят о том, что на самом деле таких перебежчиков было очень мало — к моменту окончания осады «пропавшими без вести» числилось не более 72 человек
[386].
В то время как британцы пытались спасти осажденные в Эль-Куте войска, в Египте, на границе с Ливией, по-прежнему сохранялась кризисная ситуация. В январе 1916 года сэр Джон Максвелл, командующий британскими силами в Египте, обратился в военное министерство в Лондоне с настоятельной просьбой санкционировать кампанию по возвращению территорий, захваченных сануситским ополчением двумя месяцами ранее. Восстановление британского контроля над Западной пустыней пока еще не было военной необходимостью, однако представлялось целесообразным по политическим мотивам, утверждал Максвелл. Эвакуация имперских войск с Галлиполийского полуострова вкупе с завоеваниями арабских ополченцев под знаменем ордена Санусия в Западной пустыне заставляли недовольные египетские массы сомневаться в военном могуществе Британии и вселяли в них опасную решимость.
С одобрения Лондона Максвелл сформировал новый корпус — Западные пограничные войска, которые должны были вернуть территорию Египта у ливийской границы под британский контроль. Воспользовавшись тем, что после эвакуации с Галлиполи в его распоряжение поступило большое количество имперских войск, Максвелл сосредоточил на западной границе большие силы, в состав которых входили англичане, индийцы, австралийцы, новозеландцы и даже южноафриканцы. Для помощи пехоте он привлек такие современные достижения техники, как самолеты воздушной разведки и броневики, а также конницу и верблюжью кавалерию, которая лучше всего подходила для перемещения по пескам пустыни. Таким образом, Западные пограничные войска в полной мере задействовали как традиционные, так и современные средства ведения войны.
