На стук холодильника пришла Люба.
– Чего это ты сало-то гложешь? Суп, что ль, не будешь есть?
– Могу и суп, – угрюмо отозвался Тютюнин. После вчерашнего у него еще остался неприятный осадок, и потому хотелось вести себя независимо.
В дверь позвонили.
– Ой, кто это? – удивилась супруга. – Мама вроде не собиралась.
– Хорошо, что не собиралась. Это Леха пришел – клей мне принес, – сказал Сергей и поднялся, чтобы открыть.
– Это вы теперь и клей пьете, алкаши несчастные? – крикнула ему вдогонку Люба. Или вы его нюхаете?
Хлопнула дверь, и улыбающийся Леха в сопровождении Сергея вошел на кухню.
– Мы его, Любаня, на хлеб намазываем, – пояснил Окуркин.
– Покаж, что за клей?
– А вот. – Леха скромненько пристроил на край стола стеклянный пузырек.
Люба решительно взяла пузырек и, открыв его, понюхала.
– Что-то ваш клей спиртом попахивает.
– Ну не будем же мы, Любань, такими наперстками употреблять, – заулыбался Леха. – Это ж себя не уважать. Люба устало махнула рукой и ушла в комнату.
– Чего это с ней?
– Да после вчерашнего отойти не может.
– А-а. Ну это конечно… Ладно, Серег, я пошел, а то Ленка меня контролирует. Говорит – через пять минут не вернешься, засчитаю побег.
33
Когда Леха ушел, Сергей, позабыв про сало, взял пузырек и, встряхнув его, посмотрел на свет.
Однако стекло было темным и Тютюнин ничего не увидел.
Тогда он снял крышку и по примеру Любы понюхал. Пахло, как и в прошлый раз, какими-то фруктами или ягодами. Хорошо пахло.
Что-то коснулось ноги Сергея, он посмотрел под стол. Это был Афоня, сожравший утиное крылышко и теперь желавший, чтобы с ним поиграли.
– Отвали. Здоровый уже за бантиком бегать… – сказал ему Сергей и снова понюхал пузырек.
«А что будет, если лизнуть крышку? – подумал он. – Да ничего не будет – там полкапли. С полкапли никуда не улетишь».
И Тютюнин смело лизнул крышку.
С ним ничего не случилось, а на языке остался привкус какой-то валерьянки.
Кот снова толкнул Серегу, а потом несильно царапнул по ноге когтями.
– Э, ты чего это, совсем оборзел? – серьезно спросил его Тютюнин. – Или эта штука и правда на валерьянку похожа?
Сергей снова понюхал пузырек, но теперь его содержимое вовсе не издавало никаких запахов.
«Выдохлась микстура, – решил Тютюнин. – Наверно, уже совсем не работает».
Решив, что пора перейти к увеличению экспериментальной дозы, он наклонил пузырек, чтобы капнуть себе на ладонь. Хотелось получить каплю, но вылилось целых пять.
Впрочем, пять или одна – на ладони почти что ничего и не было.
Сергей слизнул настой и прислушался к своим ощущениям. Ничего не происходило, он оставался на собственной кухне, рядом тихо урчал холодильник, а из крана капала вода. Все это было так знакомо.
Вот только как он оказался на полу?
Тютюнин решил подняться, однако, даже встав на ноги, не достал головой до сиденья табуретки.
«Паралич!» – пронеслось у него в голове. Решив ползти в комнату – к Любе, Сергей заметил, что бежит легко и даже его пушистый хвост… Стоп! Хвост!!!
Повернув голову, Тютюнин увидел, что у него действительно есть пушистый хвост. И еще у него были четыре лапы, и усы, и когти!
«Что я наделал!» – хотелось закричать Сергею, однако из его пасти вырвалось только жалобное мяуканье. На ум стали приходить финалы ужасных детских сказок и фразы вроде «Не пей из копытца – козленочком станешь!».
Тютюнин галопом выскочил в комнату и, бросившись в ноги ничего не подозревавшей Любе, завыл что было мочи:
– Любонька! Солнышко, помоги мне! Вызови «скорую помощь», Люба! Посмотри, в каком я состоянии!
– Ой, Афоня! Ты чего, сдурел? Ты мне на ноге небось синяк поставил!
– Да что твой синяк! Ты посмотри, в кого я превратился! Нужно же что-то делать – Лю-ю-юба!
– Ну ладно, поняла я тебя. Не ори… – Супруга Тютюнина со вздохом отложила свое вязанье, подхватила Серегу под живот и потащила, как ему показалось, в ванную.
«Правильно! Как я сам не догадался! Колдовство снимают водой! Молодец, Любаня!»
Впрочем, Сергей ошибался. Жена быстро отперла входную дверь и выбросила его на лестничную площадку.
– Иди уже, гоняй своих кошачьих девок, шалопутный!
Двери захлопнулись, пораженный Тютюнин лег на холодный кафель, поскольку ослабевшие лапы отказывались его держать.
Где-то внизу хлопнула дверь. Поначалу Серега никак не отреагировал на этот звук, однако затем в его голове словно сверкнула ослепительная вспышка. Ну да – как же он мог забыть, это же дверь 144 квартиры!
Позабыв про свои невзгоды, Тютюнин метеором слетел по ступенькам и увидел ее.
Это была она – пепельная красавица Маруся. Трехлетняя кошка, переехавшая в их дом еще зимой.
Как же она была хороша! За такую Серега был готов отдать все.
– Привет, Марусь, – сказал он, замедляя шаг, словно бы проходя мимо по своим делам.
– А мы знакомы? – Маруся позволила себе улыбку, а затем, как бы невзначай коснувшись его грудкой, спрыгнула на следующий лестничный пролет.
Тютюнин сейчас же последовал за ней.
Маруся снова прыгнула, и Серега повторил ее маневр. Он представлял себя с Марусей парой влюбленных снежных барсов, ведущих любовную игру в горах Памира.
Однако скоро горы закончились, и Тютюнин вслед за Марусей выскочил во двор.
Смело прошмыгнув перед носом полуслепого дога Гоши, пара ошалевших кошек взлетела по дереву на крышу старого гаража, а затем обрушилась на стоявшие в ряд мусорные баки.
Хвостик Маруси так и мелькал перед Серегой, окончательно сводя его с ума. Казалось, счастье было так возможно, однако жестокая подножка заставила Тютюнина ткнуться мордой в асфальт, а потом раз пять перевернуться через голову.
С трудом поднявшись после таких каруселей, Серега посмотрел по сторонам и в паре метров от себя увидел двух котов: Сему и Артура.
Сема был вторым котом в семье, и ему всегда не хватало еды, а аппетитом он мог соперничать даже с доберманом.
Артур, напротив, происходил из семьи бездетных архитекторов, и его кормили едой из самого настоящего кошачьего ресторана. Иногда ему это надоедало, и тогда Артур вылавливал из аквариума стодолларовых рыбок. За лакомые куски со своего стола Артур держал Сему за раба-телохранителя. А постоянный голод, помноженный на глупость, делал рослого Сему страшным оружием в лапах Артура.
