– Не про Павлика Морозова, а про Тимура и его команду. Хорошая книжка – Гайдар написал.
– Гайдар? – удивился Серега. – Ты бы еще сказал – Чубайс.
– Ладно. Слушай про противогаз. Я же к самому главному подошел. Второй противогаз у меня без дела, а коробка-то у него с углем…
– Ну.
– Так это же лучший фильтр, Серега! Через него любую гадость можно пропустить – и эта гадость чистой будет! Усекаешь?
– А ведь и правда, – согласился Тютюнин. – Мы же через противогазные коробки в армии тормозуху прогоняли.
– Ну и как – получалось?
– Да. Военврач мне тогда в госпитале так и сказал – молодцы, придурки, что жидкость отфильтровать догадались, а то бы мы вас не спасли.
– А я что говорю! – обрадовался Леха. Он вскочил с покрышки. – Предлагаю прямо сейчас и начать.
– А если Ленка придет?
– Не придет, – отмахнулся Окуркин. – Она сегодня книжку с начала читать взялась, так что до завтра угроза ядерного удара миновала.
Окуркин исчез в глубине гаража, а затем вернулся с трехлитровой банкой деревенской микстуры, противогазной коробкой и запыленной литровой кружкой.
– Вот, оборудование готово, – сказал он, опуская все это на землю. – У тебя-то какие новости?
– Мне кота «заказали».
– Чего заказали?
– Предложили убрать кота Артура. Черный такой, с белым воротничком. Красивый, сволочь.
– Да кому же кот может помешать? – удивился Окуркин.
– Своему хозяину. Он у него рыбок золотых из аквариума на три тысячи долларов сожрал.
– На три тысячи?!! – поразился Окуркин, позабыв про свои приготовления. – За это убить мало! А как он на тебя вышел? Ты что, объявление в газету писал? – Посчитав, что здорово пошутил, Леха засмеялся.
– Тут серьезная история, Леха. Я ведь вчера вечером в кота превращался.
– В какого кота?
– В нашего – в Афоню. Хотел микстуру эту, – Сергей указал пальцем на банку, – еще раз на вкус попробовать. Буквально пять капель слизнул и раз – в Афоню превратился.
– И чего ты делал?
– Перепугался. Побежал в комнату к Любке – стал просить ее, чтобы врачей вызвала или там милицию. Чего-то же надо делать. А она подумала, что я настоящий Афоня и что мне погулять надо. Ну и выкинула меня на лестницу…
– А ты, часом, не того, Серег, не перегрелся? – серьезно спросил Окуркин.
– Не веришь? А ты накапай себе пять капель и тогда посмотришь, как это котом быть и за кошками гоняться.
– Так ты за кошками гонялся? – заинтересовался Леха.
– Не за всеми, – с неохотой ответил Сергей. – Только за Маруськой из 144-й квартиры. Но она.., хороша! – Тютюнин не сдержал вздох и как-то странно посмотрел в сторону заходящего солнца.
– Ну? – нетерпеливо подтолкнул его Окуркин. – Догнал Маруську?
– Нет. Она меня прямо на Артура с Семой вывела – возле помойки.
– И чего?
– Драка была. Они мне когтями в бок и в живот засадили. Знаешь, как больно было.
– Ну дак понятно, – кивнул Леха.
– Сема тяжелый, как танк, и лапа у него тяжелая, а Артур все исподтишка нападал. В общем, я еле оторвался. – Сергей снова вздохнул. – А с Маруськой у меня все – больше никаких отношений.
– Это правильно.
Они немного помолчали. Окуркин очнулся первый.
– Ну ладно, Серег, чтобы нам больше ни в кого не превращаться, предлагаю начать процесс. Давай – держи фильтр.
Тютюнин взял коробку, а Леха стал тонкой струйкой лить в нее жидкость. Вскоре из нижнего отверстия коробки стал выходить окончательный продукт, однако из-за опускавшихся сумерек увидеть, насколько он хорошо фильтруется, было невозможно.
– Хватит, кружка уже полная, – скомандовал Сергей. Леха отставил банку в сторону, достал из куртки фонарик и посветил в кружку.
– Ну, Серый, это не жидкость, а просто капли росы.
– Точно! – согласился Тютюнин. – Искрящийся хрусталь! Надо понюхать.
Он нагнулся и потянул носом. Сомнений быть не могло – у них получился чистейший спирт. Леха тоже понюхал и удовлетворенно кивнул. Друзья поняли друг друга без слов.
«Запорожцу» быстренько вернули все его детали, затем загнали машину в гараж, и Леха снова, уже знакомым жестом фокусника, с эффектным щелчком раскрыл складные стаканчики.
«Зря вы это», – сказал Сергею внутренний голос, однако Тютюнин сделал вид, что его не услышал.
38
Мягкая и почти не обжигающая жидкость легко скатилась в желудок, вызвав приятное, разливающееся по телу тепло.
– Ну как? – сияя физиономией, спросил Леха.
– Слов нету. Нектар.
– Фруктовый продукт, Серега, это тебе не опилочный суррогат. В нем все витамины.
Термин «фруктовый продукт» являлся личным изобретением Окуркина, и под ним Леха понимал самогон из сладкой яблочной бражки. Он был уверен, что полученный таким образом спирт насыщен всеми необходимыми организму элементами и его нужно употреблять всем – чуть ли не детям.
– Ну что, еще по одной? – спросил Тютюнин, которому «фруктовый продукт» пришелся по вкусу.
– Не, не будем испытывать судьбу, – неожиданно отказался Окуркин. – Я сейчас приду домой и нажрусь укропу. Моя Ленка его не переносит и даже нюхать не будет, – продолжал он, наводя в гараже порядок.
– А я сразу спять лягу. Меня жена не тронет, если я шататься не буду.
– Вот и хорошо. Они погасили в гараже свет, закрыли ворота. Вдали, за черными высотными домами догорал закат. В воздухе сквозила легкая свежесть, намекая на приближение ночи.
– Серега, а вот ты об Гондурасе думаешь иногда или об каком нибудь Мапуту?
– Не-а, – ответил Тютюнин и удивленно посмотрел на друга.
– Вот. А надо бы. Сергей не нашелся что сказать. Они побрели через пустырь, интуитивно выбирая направление, к родным панельным многоэтажкам.
– Чего-то холодновато к ночи становится. А ведь только середина лета, – заметил Тютюнин, обхватывая плечи руками.
– Это от загрязнения морей и океанов, – пояснил Леха. – Вода испаряется не в ту сторону, вот и случается катаклизм природы. Зимой, в феврале, загорать можно было, а вот теперь за февраль теплый расплачиваемся.
– Вон и свет отключили.
– А и точно! – Леха даже головой потряс. Дома провалились в темноту, словно их и не было. – Ну ничего – это к лучшему. Жены не так сильно нас проверять будут.
– Ага, – согласился Тютюнин.
Ветер все крепчал, у Сереги уже зуб на зуб не попадал от такого резкого похолодания. Ноги путались в жесткой траве, и идти становилось все труднее.
