– А на что мне тратить, жене отдам.
– Не, я это на самотек пускать не буду. Автомобиль свой заряжу.
– Мы же собирались оборудование для переплавки алюминия покупать, помнишь?
– Это пока подождет. Идея должна отлежаться – тогда ее будет легче того.., воплотить. А пока я займусь усовершенствованием своего авто.
– Это как же?
– Турбину поставлю. Пусть нагнетает.
– А где турбину возьмешь?
– А мне один парень с нашего завода обещал за сто баксов сгондобить из водяного насоса. Ты чего так безрадостно выглядишь? Девушки не любят?
– Да последнее время все больше мужики пристают – то в трамвае, то прямо в приемке один теткой переоделся…
– Ничего удивительного, Серег, ты же у нас красивый! – сказал Окуркин и радостно засмеялся. – Иди домой, и пусть жена тебя холит – за такие деньги положено. Я прямо сейчас своей Ленке скомандую – ну-ка в четвертую позицию! Сейчас я тебе буду и Тимур, и вся его команда! Здорово скаламбурил, да?
Когда Тютюнин пришел домой, теща была еще в квартире.
Люба сияла, как пятисотваттовая лампочка, было видно, что ее так и распирает от нетерпения – хочется что-то сказать.
– Сережа! – начала она. – А мы с мамой придумали, чего с твоим подарком сделать! Мама придумала, а я сделала!
– И чего же ты сделала?
– А вот смотри!
С этими словами Люба откинула с дивана подушку, и Сергей увидел то, чем так гордилась Люба. Это были две пары тапочек-шлепанцев, сшитых из разрезанного меха сиамского рудольфа.
По тому как изменилось лицо мужа, Люба поняла, что ему не понравилось.
– Ну вот, я ж говорила, что он не оценит, – пробурчала теща.
– Да как же вы… Да что же вы… – Сергей делал какие-то судорожные движения руками и рассогласование шевелил бровями. Такого он не ожидал.
Наконец его глаза приняли осмысленное выражение, и Тютюнин отчетливо произнес:
– Ну все, Олимпиада Петровна, готовьтесь!
– Это к чему это?
– А я вас сейчас убивать буду!
66
На следующий день отчет о перемещениях Тютюнина и Окуркина уже лежал на столе главного церэушника посольства Хэнка Джонсона.
– «… После поимки кота объекты отправились в Северо-Восточный округ города и вошли в склад номер 12/10 на улице Колымских пионеров, где и пробыли 36 минут 40 секунд. Вышли оттуда уже без мешка с котом и возвратились во двор. Объект „Тютюнин“ оставил объекта „Окуркина“ и отошел, чтобы переговорить с прежним владельцем кота, архитектором Викентием Польских. Записать их разговор не удалось – помешала кирпичная стенка помойной разгородки…»
– Что такое помойная разгородка, сэр? – поинтересовался Смит.
– Не знаю, – пожал плечами Джонсон. – Придется привлечь экспертов.
– Нужно узнать, что находится в этом складе. Агент Зи-Зи сама что-нибудь прояснила?
– Она пишет, что подходы к складу охраняются «басмачами», но не объясняет этого термина.
Смит хлопнул по коленке и покачал головой.
– Загадка на загадке. Думаю, что этот кот им понадобился для проведения каких-то экспериментов. Возможно, для усовершенствования техники изменения внешнего вида.., или они перешли к испытанию «фаер бигбаллз» на живых организмах?
– Тут может быть все что угодно, Берк, однако меня не отпускает подозрение, что они знают о «хвосте». Вы только послушайте, о чем они говорят: объект «Окуркин» сообщает, что собирается на вырученные деньги поставить турбину для своего «запорожца»…
– А что такое «запорожец», сэр?
– Вы не видели «запорожец»? Ну, это не удивительно, вы ведь в России недавно, а мне посчастливилось увидеть их – всего несколько штук. По правде сказать, зрелище просто ошеломляющее.
– Но на что это похоже? – поинтересовался заинтригованный Смит.
– На что похоже? Ну, для начала представьте себе накачанного наркотиками бразильского таракана, а потом увеличьте его в триста раз – это и будет «запорожец».
– Колоссально, – произнес пораженный Берк, когда представил все, как советовал Джонсон.
– И вот к этой машине объект «Окуркин» собирается приспособить турбину, сделанную из садового водяного насоса.
– По-моему, такое просто невозможно.
– Вот и я об этом. Но зачем-то они ведь ведут эти разговоры? Думаю, просто впаривают нам «дезу».
Джонсон отложил донесение и допил остывший кофе. Прожив в России несколько лет, он привык пить его заваренным по-турецки и уже не понимал других сотрудников посольства, которые пили пойло из автоматов, напоминавшее по вкусу плохо очищенную воду.
Вдобавок ко множеству проблем ожидался приезд Техасца, и следовало поскорее придумать для него какую-то работу, чтобы этот «ценный кадр» нанес Соединенным Штатам как можно меньший урон.
– Когда приедет Техасец? – спросил Смит, словно подслушав мысли босса.
– Боюсь, что очень скоро. Жду уведомления со дня на день.
– И куда мы его бросим? Помогать Зи-Зи?
– Зи-Зи и сама справляется. Может, послать его с «секретным» донесением во Владивосток?
– Правильно, – поддержал идею Смит. – Но только на поезде. Туда-обратно будет почти двадцать дней – Россия огромная страна, и это нам на руку.
– Эх, хорошо бы его отправить туда пешком, – мечтательно произнес Джонсон.
– Это был бы идеальный вариант.
– Да нам и поезд не подходит. В закрытом пространстве Техасец взбесится через двадцать четыре часа и неизвестно что натворит. Может напиться и пойти с повинной в линейный отдел милиции. Ему, конечно, там не поверят, но зачем нам лишние скандалы?
– А что, если поставить его старшим в программе «Шатгл в обмен на тарелку»?
– И тем самым завалить одно из самых многообещающих направлений? – Джонсон невесело улыбнулся.
– Совершенно не обязательно, сэр. Из того, что вы рассказывали мне о Техасце, я сделал вывод, что он чем-то похож на того русского бизона, который живет в доме-горе и поставил у себя в саду летающую тарелку.
– А они смогут общаться?
– Уверен, что смогут. Русский язык они знают примерно одинаково.
Джонсон задумался. А что? В предложении младшего коллеги что-то есть.
– Хорошо. Подо7сдем приезда Техасца, тогда и примем окончательное решение… И еще один вопрос, Берк…
Джонсон откашлялся. Он оставил неприятную тему напоследок, и теперь ему предстояло провести воспитательную беседу.
– Еще один вопрос, Берк… Этот случай с Нэнси из дипкурьерской службы – он не умещается ни в какие рамки. Вы знаете, что бы вам грозило за такое в Штатах? Сексуальное домогательство в отношении младшего по чину – это серьезное преступление.
