Маргарита проследила за взглядом хозяина дома и умиленно вздохнула.
– Правда он милый? – Она подперла подбородок рукой, любуясь на профиль Дамиана.
Виктор неожиданно расхохотался, поздно спохватившись. Он виновато прижал руку к груди и извинился:
– Мой сын само очарование, дорогая. Не каждому удается так быстро понять это.
– Замолчите оба! – Дамиан поднялся с дивана, не имея больше сил слушать их.
– Бери тарелки и неси на стол. Поужинаем в гостиной. – Виктор произнес это мягко, но тоном, не терпевшим возражений.
Дамиан, продолжая ворчать, подчинился. Маргарита торопливо пошла за ним, помогая мужчинам. Виктор, едва сдерживая улыбку, наблюдал, как она каждый раз пыталась заглянуть вредному мальчишке в глаза. Девушка восторженно улыбалась и вздыхала, когда Дамиан возмущенно отворачивался. У Тамары всегда было хорошее чувство юмора. Виктор прокашлялся в кулак, скрывая рвущийся смех. Он галантно пододвинул стул гостье, задержав руки на высокой деревянной спинке.
– Ваша обаятельная опекунша уже позаботилась об экипаже? – Голос ректора зазвучал у Воронцовой за спиной мягко и вкрадчиво, словно он пытался выведать ее секреты.
Маргарита нервно улыбнулась, представляя, как тетя Вера обо всем позаботилась. Она наверняка и думать забыла об этом. Девушка закусила губу, и Виктор медленно кивнул, отпуская ее стул и усаживаясь на свое место во главе стола.
– Хрупкой женщине, несомненно, тяжело уследить за всеми делами. – Ректор повертел в руках высокий бокал с водой, словно изучая его.
Это тетя Вера-то хрупкая? Маргарита вздохнула. Вера была мечтательницей, витала в облаках и упрямо не желала оттуда спускаться.
– Я предполагал нечто подобное. Поэтому сам позаботился о необходимом. – В глазах Виктора заплясали чертики, они буквально водили там хороводы.
Дамиан напрягся всем телом, глядя исподлобья на отца. Он даже отложил вилку, которой мгновение назад проворно вычищал тарелку.
– Экипаж прибудет за вами вовремя, не беспокойтесь, – подвел итог хозяин дома.
Конечно же! На бал не доберешься в машине. Воронцова вздохнула. Не в таких платьях… Был престранный, но очаровательный обычай являться на весенний бал в конных экипажах. Но с чего это ректор сам побеспокоился? Маргарита совсем растерялась. Не слишком ли много внимания для простой первокурсницы? Дамиан скептически поглядел на девушку, отмечая ее волнение, и принялся за ужин со словами:
– Не беспокойся, отец. Эта дуреха пешком пойдет, пока карета и лошадь будут у дома дежурить. – Ухмыльнувшись, Лефевр отпил из своего бокала.
– А я и не беспокоюсь. Дорогая Маргарита, чтобы такой досадной оплошности больше с вами не случилось, мой сын встретит вас и проводит на бал лично. – Очаровательная хитрая улыбка тронула губы ректора, когда он с удовольствием наблюдал, как едва не подавился водой Дамиан.
Хрупкий бокал хрустнул в руке сына, рассыпаясь на десятки осколков и брызг холодной воды.
– Ты не посмеешь! – Молодой человек возмущенно стряхнул влагу и стекло с руки.
Маргарита восторженно любовалась его гневным лицом, с удивлением замечая, как воздух вокруг ее обожаемого Дамиана стал темнеть и сгущаться, клубясь туманом. Еще чуть-чуть – и сверкнет молния. Он так зол, что над ним в прямом смысле слова гроза готова была разразиться? Да какая разница! Он ведь так мил… Воронцова вздохнула и протянула Дамиану салфетку, желая помочь обсушить рукав и руку. Демон зло скомкал ее, продолжая сверлить отца своим синим взглядом.
– Мой сын в городе совсем недавно и еще не освоился как следует. – Виктор печально покачал головой. – Друзей у него тоже пока немного. Вы меня очень обяжете и просто выручите, если составите ему компанию.
– Отец! – Дамиан поднялся, не имея больше сил сидеть на месте.
Молнии и в самом деле засверкали, только прибавляя ему большего очарования с налетом волшебства или этой самой магии. Ни дать ни взять – темный принц, решила Воронцова, продолжая находиться под чарами.
– Он смущается, Маргарита, – продолжал сокрушаться Виктор, – все приходится делать самому.
– В последний раз прошу: отец, перестань! – Глаза Дамиана вспыхнули, воздух вокруг него так накалился, что стал плавиться, еще миг, и он просто вспыхнет, как свеча.
Лефевр уже собирался продолжить свою гневную тираду, как вдруг почувствовал прохладное прикосновение к своей пылавшей щеке. Затем еще и еще. Что-то холодное, почти невесомое легло на ресницы, стекая уже теплой дорожкой, будто слеза. Дамиан нервно поднял голову и увидел, как белоснежные снежинки, кружась, медленно опускаются на его голову и плечи.
– Что за дела? – Он сердито поглядел на девушку.
Маргарита, с раздражавшей его улыбкой, подперла обеими руками голову и послала ему воздушный поцелуй, усиливая снегопад.
– Не горячись, дорогой, – вздохнула девушка, – даже в гневе ты чудесен. Но я не хочу, чтобы ты так волновался.
– Слышал? Маргарита права. Сядь и закончи свой ужин. – Виктор невозмутимо вернулся к своей тарелке, словно ничего и не происходило.
Меж тем сугроб у ног Дамиана продолжал расти. Молодой человек выругался и отряхнул ноги, раскидывая ботинками волшебный снег.
– Не ожидала увидеть тебя сегодня. – Надайн потянулась к большой коробке со спичками, достала одну из них и подожгла.
Несколько свечей вспыхнули одновременно, едва стоило верховной ведьме коснуться огнем лишь одной из них. На губах женщины появилась довольная улыбка. Тамара прошлась вдоль большого зала, разглядывая замысловатые вещицы, которыми были уставлены полки.
– Ты звала меня столько раз, а теперь не рада? – Гостья сосредоточилась на одном из сосудов, стоявшем на старинном столике.
Ей никак не хотелось показывать свою тревогу и тем самым порадовать верховную. Лица ведьмы уже коснулись морщины, но никто даже предположить не смел, сколько лет ей было. Ее неизменные черные одеяния походили на туалеты дамы конца девятнадцатого века, и Тамара про себя решила, что верховная наверняка сохранила их с тех самых времен. Но не затем она сюда явилась.
– Скоро бал, Тамара. Ты получила приглашение? Ах да! – Хозяйка щелкнула пальцами, медленно прохаживаясь вдоль занавешенных окон. – Твое положение не предполагает посещения подобных мероприятий.
Алые губы старой ведьмы изогнулись в усмешке. Тамара собрала в кулак всю свою волю, внешне никак не реагируя на укол верховной. Пусть играет в свои игры, у нее свои…
– Могу я заглянуть в твои записи, Надайн? Мне не хватает той мудрости, которая содержится в них. – Гостья приподняла краешек тяжелой бархатной шторы, выглядывая на улицу.
Солнце садилось, золотя крыши старинных домов. Тамара вздохнула. Ей нужно было торопиться. Польщенная короткой похвалой, Надайн провела бывшую ученицу в свой кабинет. Высокие деревянные стеллажи, потемневшие от времени, были заставлены книгами.
