– Да. Медики успели вовремя.
– У них даже свои медики! – фыркнула пленница.
Ты только погляди! Так и носятся с бинтами и йодом по всему городу за своими приспешниками!
– Как вас зовут? – внезапно поинтересовался Константин.
– Тамара… – Она растеряла остатки разума, называя этому человеку свое истинное имя!
Что заставляло ее отвечать на все его вопросы? Ведь не так давно в комнату влетел отвратительный мужчина, поклявшийся расправиться с ней на месте или сдать ее полиции, если она не расскажет все как есть. А священник достал расспросами о том, когда ее крестили, и все тряс распятием перед лицом.
И вот стоило этому бомжу улыбнуться, как она принялась выкладывать ему все как есть? Эту магию ведьма не в силах была распознать.
– Так кто кого спас, Тамара? – спросил ее надзиратель. – Как вышло, что ведьма и служитель Ордена оказались в одном месте и в одно время на той дороге?
Она хотела слететь с кровати и уже выискивала округлившимися глазами что-нибудь потяжелее, намереваясь швырнуть в своего собеседника. Но мерзавец невинно почесал свою взъерошенную макушку и принялся постукивать носками перепачканных ботинок, сложив руки в замок на животе. Константин подмигнул ей, и Тамара обмякла на твердой подушке, едва не ударившись головой о железную спинку кровати.
– Вы истратили всю силу, удерживая существо, которое атаковало вас в переулке. Смею предположить, – рассуждал мужчина, не переставая тихо стучать ботинками, – что Вероника использовала артефакт, как и полагается в подобном случае. Почему же он не защитил вас?
Он сосредоточенно поглядел на пленницу, изучая меняющееся выражение ее лица.
Пожалуйста, пожалуйста… Глаза Тамары почти умоляли. Только не заставляй говорить! Не спрашивай меня! Ведьма задохнулась, понимая, что ее надзиратель не остановится.
– Кровь повелителя делает любое порождение Майтреи практически неуязвимым, – проговорила ведьма непослушными губами.
– Ведьмы служат только демонам. Значит… – Константин поднялся и подошел к окну, глядя на звездное небо. – Значит, это создание имело возможность находиться под солнцем.
Пленница молчала, глядя на его силуэт.
– Давайте порассуждаем, дорогая Тамара. – Константин склонил голову набок, разглядывая серебристый лунный диск. – Мы – рожденные и нет. Мы – черные и белые, какова бы ни была наша сущность и как бы много ни рассуждали о собственной силе и мудрости, в какой момент мы становимся так неосмотрительны и легкомысленны?
– Лишь когда любим. – Тамара тяжело поднялась и, шатаясь, подошла к своему надзирателю, остановившись рядом с ним.
Ноги моментально остыли, и она зябко обхватила себя руками. Константин снял свое потертое пальто и набросил ей на плечи.
– Любовь, Тамара! Она заставляет нас совершать великие дела и становиться великими эгоистами. Согласны вы с этим фактом? – Мужчина заговорщицки подмигнул ведьме.
– Да… – Тепло его одежды окутало Тамару.
Согреваясь, она даже ощутила, как кровь наконец прилила к щекам, придавая мертвенной бледности живую силу. Силу?
Ведьма встрепенулась. Происходило невероятное. Она не могла так быстро восстановиться, но явно ощутила прилив силы. Женщина осторожно высунула из-под пальто руку и незаметно пошевелила пальцами. Маленькое перышко, лежащее на старой подушке, медленно поднялось в воздух, описало несколько кругов над кроватью и опустилось на покрывало. Беда. Глаза Тамары расширились от испуга, и она уже не слушала своего надзирателя.
– Наслаждаешься? – язвительно заметил Дамиан, глядя на улыбку отца.
– А ты – нет? – вернул Виктор шпильку, намекая на его довольную физиономию при появлении с Маргаритой.
Молодой человек фыркнул, отбирая у отца бокал, и отпил половину его содержимого. Ректор взял второй с подноса, у подошедшего официанта.
– Что заставило тебя бросить свою даму?
Дамиан осушил бокал, не глядя поставил его на поднос и взмахом руки велел человеку удалиться.
– Мне нужно поговорить с тобой. Нет, не смей уходить! – Лефевр повысил голос и немедленно умолк, стоило людям начать оборачиваться.
Виктор очаровательно улыбнулся гостям, поднимая свой бокал, и, убедившись, что они не являются центром всеобщего внимания, повернулся к сыну.
– Я не отменю выступление, – опередил хозяин академии вопрос Дамиана.
– Как мне заставить тебя? – Глаза демона опасно сверкнули. – Я могу разнести тут все к чертям!
– Приступай. – Виктор отпил вино, поглядывая на своего пришедшего в ярость сына.
Дамиан выпрямился, дико озираясь, зеркала в зале тихо завибрировали и зазвенели. Пламя свечей встрепенулось, словно от ветра, но звучавшая музыка не дала людям расслышать происходящее. Демон нахмурился и поднял руки, намереваясь взорвать это сверкающее великолепие.
– Ну? – Ректор усмехнулся уголками губ.
– Ненавижу, – раздраженно проворчал Лефевр.
– Кого?
– Себя… такого.
Как и он себя, подумалось Виктору. Истинные отец и сын. Дамиан попытался отобрать второй бокал, но Виктор ловко увернулся, не давая сыну дотянуться до него.
– Ты решил стать горьким пьяницей? – проворчал старший демон.
– Не тебе решать, – огрызнулся Дамиан.
– Я отвечаю здесь за порядок, – возмутился ректор.
– И ты смеешь говорить о порядке? – издевательски потянул Лефевр. – Отец, моя сила…
– Скажи мне… – внезапно Виктор подался вперед, подойдя к сыну совсем близко.
Выражение его лица в этот момент было Дамиану незнакомо. Это был страх? Его отец боялся?
– Скажи, – едва слышно повторил мужчина.
– Я и собираюсь сказать. Моя сила, она не слушается меня. – Дамиан поглядел на свои руки. – Я теряю ее, отец. Что происходит? Это влияние амсира? Маргарита не дает мне быть самим собой? Отец!
Виктор помолчал, глядя на него.
– Не дает быть самим собой? Кем же, по твоему разумению, ты не желаешь быть, сын? – Голос отца звучал глухо от переполнявших его эмоций.
– Человеком! – Лицо Дамиана исказилось, как от внезапной боли. – Человеком я не желаю быть. Нет более жалкого, более беспомощного существа, и более одинокого…
– Считаешь, что кровь демона, дающая тебе силу, делает тебя столь сильным и неодиноким? – мрачно осведомился Виктор.
– Я всегда один, – Дамиан бросил взгляд через зал на сверкающий силуэт своей спутницы, – но так я хотя бы могу защитить…
– Тогда тебе придется защищаться до конца дней твоих, – сухо произнес отец.
– Я готов! – кинул ему в ответ Дамиан.
– А готовы ли те, кого ты подставишь под удар подобным желанием? Ты готов нести такую ответственность, Дамиан? – Взгляд Виктора почернел от негодования. – Ты готов испытывать страх каждый миг, вздрагивать от каждого шороха? Готов ощущать свою силу? Как она бежит по твоим венам, в твоей крови, и знать, что, сколько ее ни пролей, будет мало…
