– Но есть и другой путь, – добавил Капитан. – Путь, позволяющий избежать всех этих неприятностей. Некое простое действие, которое могло бы доказать, что вы – не пешки в руках Сатаны. Быть может, кто-нибудь из вас может указать нам местопребывание Владычицы и ее колдовского дерева? Этот несложный акт определенно подтвердил бы, что вы в самом деле властны над собственными душами и не нуждаетесь в болезненных процедурах экзорцизма.
Капитан подождал и, видя, что мальчишки молчат, добавил:
– О, еще вам следует знать: стоит экзорцизму начаться – и шансов прекратить его почти не останется. Ведь Преподобный отлично знает, что демоны исполнены обмана и хитрости. Что хитроумный демон непременно заговорит, как ребенок, и скажет все, что угодно, только бы прекратить пытки. Поэтому подумайте хорошенько, мальчики. Как только вы покинете мою хижину, вы – в руках господа. Подумайте, не теряйте времени зря. Другого шанса не будет.
Капитан подошел к окну и отдернул занавеску. Снаружи донесся стук молотков.
– Уже готовят клетку для испытания водой? – спросил Капитан, обращаясь к Преподобным.
Первопреподобный кивнул.
– Дела Господа не терпят промедления.
Капитан вздохнул.
– Да. Воистину, не терпят.
Он еще раз оглядел мальчишек. Длинноволосый со шрамом на лице – хорошо, если доживет до вечера. Но для него в любом случае не оставалось надежды. Двое в середине явно были напуганы, но упрямо молчали. А вот в круглолицем упрямства не чувствовалось. Его взгляд так и плясал, метался между Преподобным, кружкой и остальными мальчишками. Этот, похоже, все понял правильно.
Капитан отошел от окна, поднял кружку и встал перед мальчишками.
– Итак, кто из вас примет мое угощение?
Он обращался ко всем четверым, но смотрел только на мальчишку с круглым лицом.
Губы мальчика дрогнули, словно он силился что-то сказать. Капитан поставил перед ним кружку и развязал ему руки. Не отрывая взгляда от воды, круглолицый прижал руку к груди и потер ссадины от веревок на запястье.
– Пей, – подбодрил его Капитан. – В этом нет ничего дурного.
Мальчишка закусил губу, сморщился, будто от боли, и медленно потянул дрожащую грязную руку к кружке.
– Дэнни, нет! – прошипел мальчишка, сидевший рядом.
Точно обжегшись, Дэнни отдернул руку. Но Капитан улыбнулся. Он понимал: мальчишка сдался. Взяв кружку, Капитан поднял Дэнни на ноги, отвел его к столу и усадил в кресло. Положив руку на плечо мальчика, он отдал ему кружку.
– Все хорошо, – мягким, успокаивающим тоном, каким обычно говорил с собственными детьми, сказал он. – Все кончилось. Весь этот кошмар. Все эти ужасные дела, к которым тебя принуждали. Всему этому конец.
Дэнни схватил кружку обеими руками и поднес ее к губам. Он сделал большой глоток, и еще один, и еще, захлебнулся, закашлялся и, наконец, не выдержал и зарыдал. Капитан наполнил его кружку вновь.
– Мелкая мразь!!! – заорал мальчишка с красной костью в волосах.
Капитан кивнул. Один из охранников шагнул к длинноволосому мальчишке и с силой пнул его в живот. Тот скрючился вдвое и застонал, но не отвел от Дэнни яростного взгляда.
Двое остальных смотрели на все это со смесью растерянности и отчаяния на лицах.
«Дело сделано», – подумал Капитан, мысленно вздохнув с облегчением.
– Вот и мой помощник, – сказал Капитан, кивнув Первопреподобному. – Благодарю вас, ваше преосвященство. Остальных предаю в ваши беспристрастные и сострадательные руки.
Преподобные повели мальчишек к выходу.
«И да смилуется над ними Господь, потому что эти безумные фанатики не смилуются», – подумал Капитан.
Глава двадцать первая
Испытание водой
– Ступайте, – холодно и безучастно сказал Первопреподобный.
Охранники погнали мальчишек обратно к площади. Второй из Преподобных, низенький остроносый человечек с далеко выступавшей вперед верхней челюстью – на взгляд Ника, сильно смахивающий на крота или крысу – трусил рядом, сложив ладони перед грудью, будто для молитвы, и глядя на ребят большими, полными жалости глазами.
На площади шумела толпа. Ник попытался сглотнуть, но тут же скривился от резкой боли в пересохшем горле и пожалел, что отказался от воды. А все разговоры о пытках – ведь это, конечно, блеф? Уловка? Тогда почему он так напуган? Может, еще не поздно передумать? Упасть на колени и умолять дать ему кружку воды? Несмотря на искреннее презрение к Дэнни, он и сам едва устоял. Если бы ему позволили подумать еще минуту, он доверился бы Капитану, или любому другому из этих людей. Потому что ситуация была не просто безнадежна – она была полностью, абсолютно нелепа. Если бы не ее трагизм, это было бы просто смешно. Обе стороны так ослеплены страхом и ненавистью друг к другу, что даже не видят, что сражаются за одно и то же – за то, чтоб эти люди могли покинуть остров. Безумие!
Подумать было страшно, сколько народу погибло с обеих сторон только потому, что никому не пришло в голову самое простое – поговорить. «А если бы и поговорили, помогло бы?» Нику в это не верилось. Владычица ни за что не развеяла бы Туман, потому что никогда не поверила бы, что люди уйдут – вдруг вместо этого за первыми явятся и другие? Обе стороны были обречены с того момента, как на Авалон ступила нога человека – в этом-то и заключалась простая и трагичная суть всего этого кошмара.
С площади донесся крик, а следом – торжествующие вопли.
«О нет. Что там еще?»
Стражники вытолкнули ребят на площадь. Ник оказался среди хмурых женщин и мужчин, собравшихся у входа в церковь, но на него никто даже не взглянул. Общее внимание было приковано к большому кресту на дощатом помосте.
– О боже, – ахнул Ник.
На кресте висел Питер.
Его распяли, крепко притянув руки, ноги и шею веревками к перекладинам. Он был раздет до пояса, и Ник увидел на его плечах и груди несколько багровых рубцов и свежую рану поперек лба. Кровь, стекая по его щеке, капала на грудь. Рядом стоял лысый гигант с короткой плеткой в руке. Глаза Питера были крепко зажмурены, лицо искажено болью, губы сжаты.
Оставив Ника, Лероя и Красную Кость под стражей, Преподобный вышел вперед. Все взгляды устремились на него. Толпа негромко зароптала. Он поднялся на помост и вскинул вверх посох. Толпа стихла. Все замерли в предвкушении, будто перед главным зрелищем на карнавале.
– Целую вечность и даже дольше терпели мы с вами невзгоды от этого отродья Люцифера! – начал Преподобный, широким жестом указав на Питера. – Теперь он в наших руках. Это ли не свидетельство тому, что Господь не оставил нас? Тому, что наши жертвы не пропали втуне? Тому, что мы – избранные воины божьи?! Люцифер послал к нам собственного сына, дабы искушать нас, дабы испытать нашу веру, и сегодня мы отправим его назад. Назад в зловонные адские бездны, из коих он явился!
